Особый приказ

Умов успел окончательно смириться с жарой, когда по бокам от них лес и непаханая земля сменилась на поле под паром. Деревни здесь делились на две категории: те, жители которых при набеге верлов побегут спасаться в Камень-на-Имии, и те, жители которых побегут спасаться в ближайший лес. Деревни из первой категории они уже проехали. Сейчас они подобрались к селу из второй. Въехав на холм, демоноборцы увидели ряды невзрачных низеньких домов с соломенными крышами. Чуть поодаль, в поле за ручьем, паслось невеликое стадо. Село выглядело бедно; над одноэтажными постройками возвышалось только одно здание с четырехскатной крышей, увенчанной октаграммой: небольшая церковь кесаря небесного. Оставив Умова и Лютого у ручья, Изяслав с Петром двинулись к дому священника, прихватив с собой Богдана.

Спешившись и выйдя к ручью, Умов умылся и съел несколько сухарей. Через десять минут он уже лежал на расстеленном плаще, глядя в небо и размышляя о тех, за кем они охотились. Сколько их и где они сейчас – охотники не знали, да и знать не могли. Неделю назад они вошли в Узольскую пущу, три дня назад вызвали Костлявого к северо-востоку от города. Большой путь они проделали! Ловить их сейчас – то же самое, что искать иголку в стогу сена.

С другой стороны, если они еще в окрестностях Камня, просто так им не пройти. Кроме того, охотники не знали, где их враг, но они знали, где следует искать врага в первую очередь. Если они хотят вызывать существ или вообще хоть как-то обратиться к Нижнему миру, то мимо точек прорыва они не пойдут. Там гораздо легче провести такие ритуалы. Это возле лесного капища им подвернулся человек, которого они принесли в жертву. Не таскают же они с собой людей для жертвы? Или все-таки таскают? Судя по всему, не должны. В пользу этого говорил весь опыт охоты на драконопоклонников и скорость, с которой чужаки шли по местности. Вряд ли они бы так двигались, если бы их обременял пленник.

Умов пожевал сочную травинку, прикрыв глаза. Вчера они с Петром рассматривали два варианта осмотра. Один на случай, если Изяслав не найдет никаких следов, второй, если враг действительно пришел через Узольскую пущу. Изяслав привез ткань, нашел отпечаток следа, и маг со священником быстро доработали второй вариант. Демоноборцам предстояло начать с мест прорыва, по которым должны были пройти чужаки. Получалась широкая дуга, которая огибала Камень и большую часть деревень. Концы дуги упирались в переправу через Имию и капище, которое охотники нашли в первый же день. Идти по следу они решили, повторяя путь драконопоклонников. Во-первых, предотвратить какой-либо ритуал они могли только случайно. Во-вторых, чем дольше точка прорыва, которую посещали драконопоклонники, остается без внимания, тем хуже могут быть последствия.

Оставалась загадка с почерком мага; пока что Умов не имел ни малейшего представления, как убрать искажения. Одно он знал точно – специалистов, способных так заметать следы, в Камне-на-Имии нет. В любом случае, загадку с почерком надо будет решать уже после полевого выхода. Иван привстал на локте и посмотрел вдаль, туда, где начинался лес. Перед ним простирался другой край Узольской пущи, не такое опасное, но, безусловно, неприятное место. Точка прорыва, к которой они шли, располагалась в глубине леса, возле одной из небольших речек, впадавших в Узоль. Полтораста лет назад эта точка появилась, потом ее закрыли, век назад там попробовали поселиться крестьяне. В хронике было написано, что деревня существовала полвека. Потом крестьяне оттуда сбежали. В эти же годы начались большие набеги верлов, и всем надолго стало не до заброшенной деревни. Через несколько лет о ней никто и не вспоминал – нечисти оттуда не приходило.

Умов сорвал еще одну травинку. Предстояло самое неприятное – лезть в неизвестность. Оставалось только дождаться команды Изяслава. Волшебник уселся, скрестив ноги, и раскрыл свою книгу. У него было время, и он собирался освежить свою память.

* * *

Дом священника почти ничем не отличался от соседних изб. Единственное, что его выделяло – октаграмма на двери калитки, нарисованная без особого изящества. Петр с Изяславом вошли во двор, оставив снаружи Богдана. Большой тощий пес, сидевший в конуре, вылез было наружу, тихо гавкнул… и тут же скрылся с глаз долой. Боярин и священник двинулись к избе. Дверь открылась, когда им оставалось пройти пару шагов; сутулая старуха – по всей видимости, жена священника, согнулась в поклоне еще ниже.

Они вошли в темную, небогато обставленную избу. Стол, красный угол со святым символом, несколько лавок и огромная печь, запах и копоть от которой впитались во все, что ее окружало. Избу топили по-черному, как и любой крестьянский дом. Игнатов и Петр уселись в красном углу, поодаль от стола.

– Где священник? – спросил Изяслав и приподнял ладонь; старуха поставила горшок со щами на место.

Демоноборцы не собирались есть.

– В поле, – ответила женщина, – внучка за ним уже бежит, пресветлый.

– Хорошо, – голос боярского сына не выражал никаких эмоций.