Особый приказ

Они вернулись в башню утром перед уходом. Пока они шли, Изяслав успел еще раз обдумать свое решение. На свежую голову он снова пришел к тому же выводу. «Гвоздь» надо оставить здесь. Конечно, они рисковали. Конечно, драконопоклонники могли вообще никогда сюда не вернуться и тогда они впустую потратят не самую дешевую вещь. Но выходило так, что Медвежья башня – единственное известное им место, в котором есть смысл ждать Зоряна и его людей. С драконопоклонников сталось бы дать охотникам осмотреть башню, а потом уже прийти самим. Не все догадываются искать там, где уже смотрели.

Петр очень медленно прошелся по большой комнате, разыскивая подходящее место. В его руках подрагивал желтоватый стержень с острым концом. Наконец, Петр определился и с силой вогнал стержень в стену рядом с лестницей. Он вошел в узкую щель между кирпичами так, будто еще при постройке для него оставили там место. Петр без видимых усилий отломил кусок стержня, не вошедший в стену, и положил его в сумку.

Все. «Гвоздь» встал на нужное место. В свое время они не пожалели денег на это чудо, способное вонзиться во что угодно, работать несколько месяцев и послать сигнал за тридевять земель. Как только рядом с «гвоздем» пройдет колдун, кусок, оставшийся у Петра, тут же задрожит и станет из золотого ярко-красным.

– Пойдем, – сказал Изяслав. – Он через четверть часа начнет работать.

Понять, что здесь стоит «гвоздь», драконопоклонники смогут только в том случае, если найдут сам стержень. Даже пробник сможет что-то увидеть только когда прибор уже даст сигнал.

* * *

Назад они ехали быстро. И Петр, и Изяслав понимали, что они выжали все, что могли, и поэтому не задерживались. Оба хотели узнать, что удалось найти Умову. И они узнали, едва лишь Лютый с Богданом встали на часах у дверей покоев мага. При Изяславе и Петре Умов с величайшими предосторожностями достал из мешка яйцо дракона.

Сейчас оно лежало на столе, окруженное защитным контуром. На ярком свету яйцо выглядело еще более пугающим, чем в предрассветных сумерках. Еле заметные прожилки покрывали его по всей поверхности. Яйцо казалось шершавым и теплым на ощупь. От него веяло чем-то чуждым и жутковатым.

– Тип два, – сказал Умов, не сводя взгляда с яйца. – Уверен в этом.

– Значит, само не проклюнется, – Изяслав побарабанил пальцами по столу, – Уже хорошо.

– Но оно жизнеспособно, – продолжил Умов.

– Ты уже сказал: «тип два». Допрашивал колдуна?

– Так точно.

– И как?

– Он утверждает, что вез яйцо, чтобы продать его высокопоставленному магу, – нехотя сказал Умов. – Разумеется, врет, потому что о других группах он не упомянул ни разу. Утверждает, что знать не знает ни о какой другой группе. Утверждает, что из Вольных городов. Откуда взял яйцо, придумывает на ходу. На боль реагирует слабо. Я проверил первого пленного и тайно показал ему колдуна. Он его опознал и подтвердил, что это колдун из Вольных городов. Еще двое пленных, захваченных вместе с колдуном, говорят то же самое.

– Они из Танны? – уточнил Петр.

– Нет. Из Дореи.

Умов хорошо представлял себе, что такое Вольные города. Уже полтора века там нет ни царской власти, ни корпуса магов. Через эти города, расположенные в низовьях Имии, проходит несколько торговых путей. Там, за тысячу верст отсюда, где Степь сходится с морем, верлы продают купцам захваченных в набегах рабов. Там от набегов откупаются не только золотом, но и людьми. Для Умова слово «вольные» применительно к этим городам могло быть только насмешкой.

Но как бы они ни относился к этим местам, следовало признать: там может встретиться все, что угодно. Даже драконье яйцо или сильный колдун. В Вольных городах демонопоклонники прятались не так тщательно: их некому было отлавливать.

– Кстати, как он сам себя называет? – спросил Изяслав.

– Волхвом, – сказал Умов. – Что тоже подтверждает его слова о Вольных городах. Еще Зимородком.

– Очень хорошо, – Изяслав побарабанил пальцами по столу, разглядывая яйцо. – У нас шестеро пленных, из них один колдун. Зачем они идут на наш берег – неизвестно. Куда они идут – мы знаем. Что говорил колдун про место встречи?

– Он сознался, – ответил Умов. – С его слов, на условленном месте в то самое время, которое назвал первый пленник, их должен был ждать заказчик.

– Очень хорошо, – повторил Изяслав.

Они, не сговариваясь, рассматривали яйцо дракона. Даже Умов, дольше других изучавший эту вещь, не отводил от нее взгляда. От яйца можно было ожидать чего угодно. Тип два означал только то, что оно не в состоянии самостоятельно вызреть, но внутри него еще теплилась жизнь и колдовская сила. Иван знал много способов распорядиться такой силой: от управления низшими демонами до пробоя границы между мирами. Умов мог поклясться, что ощущает исходящее от яйца тепло. Оно лежало на столе, как пригвожденная гадина; безопасное, но по-прежнему омерзительное.

– Я не верю, что этот колдун, Зимородок, должен был только передать яйцо Зоряну, – сказал Петр после недолгой паузы. – Если он знал, что несет с собой, то должен был хотя бы хотеть получить часть его силы. Это азбука.