Особый слуга (СИ)

Лошади в стойлах тихонько фыркали, будто понимая, что речь идет о них, и выражали свое отношение к словам хозяйки. Графиня лукавила. Выросшая в загородном поместье, прежде она была очарована этими большими умными животными. Она умилялась резвым тонконогим жеребятам, восхищалась молодыми кобылицами с их гладкими боками и тихим призывным ржанием, изумлялась стати и напору горячих жеребцов и искренне жалела спокойных меринов, безропотно выполнявших самый тяжкий труд и также безропотно уходивших в иной, совершенный лошадиный мир с кристальными ручьями и изумрудной муравой, отдав свою жизнь на благо хозяину. Но все это было до того, как она вышла замуж, и Кристобаль ясно дал ей понять, что в его глазах жена стоит выше собаки, но несравнима с хорошим скакуном. Полетт не стала рассказывать этого Северину, ей вообще не хотелось говорить с ним о Кристобале.

Управляющий тем временем достал заранее припасенное яблоко и протянул его хозяйке:

— Вот, держите, я обещался Берте. Думаю, она не обидится, если вы угостите ее вместо меня.

Берта была чуткой каурой лошадкой с длинной шелковистой гривой. У нее был ровный характер, она не пробовала укусить или сбросить наездника либо утвердить свое главенство иным образом. Выезжая на верховые прогулки, Полетт предпочитала ее прочим лошадям. Кристобаль приобрел Берту на закрытом аукционе, но лошадь не оправдала его ожиданий, а посему он подарил ее супруге со словами: «Она прекрасно вам подойдет. Вам обеим не достает пыла». Полетт чувствовала свое родство с Бертой — обе они были отвергнуты.

Графиня подошла к деннику. Завидя приближение хозяйки, Берта вытянула длинную шею, скосила большой задумчивый глаз. Северин похлопал лошадь по шее, и Берта тихонько заржала в ответ. Полетт подумала, что сама охотно обратилась бы в кобылицу, лишь бы Северин также холил и нежил ее. Он-то явно не считал, что Берте не хватает пыла.

— Смелее! — подбодрил Полетт управляющий, ничего не ведавших о ее обидах.

Графиня слышала восторг в его голосе, с которым обычно он отзывался о конюшне и лошадях. На раскрытой ладони Полетт протянула Берте угощение. Та осторожно приняла его, обдав горячим влажным дыханием.

— Хотите еще? — спросил Северин у Полетт.

Я хочу вас, едва не сказала графиня, и чтобы слова не вырвались из ее уст, прикусила нижнюю губу. Она не хотела навязываться Северину без подтверждения того, что желанна, не хотела превращать его в особого слугу. Любое принуждение было противно тонкой, чувствительной натуре Полетт. Не дожидаясь ответа, управляющий протянул графине второе яблоко и на сей раз, точно вняв ее немой мольбе, не отнял руки, а стал позади и, приобняв за талию, подтолкнул ближе к деннику. Вечная, как мир, картина: мужчина, женщина и яблоко. Князь Антон тоже предлагал ей яблоко, но оно оказалось с гнильцой, это же был истинный плод райского древа.

Берта приняла подношение, слегка коснувшись губами ладони Полетт. Невольно графиня испытала прилив нежности — такой трогательной показалась ей осторожность этого большого животного. Было что-то волнующее в том, как Берта брала яблоко, как быстро съедала его, похрустывая, а затем склоняла голову, ожидая, не перепадает ли новое лакомство. Это прямодушное лукавство позабавило графиню.

— У вас найдутся еще яблоки? — спросила она Северина, не зная, чего ей хочется больше — порадовать Берту или вновь ощутить пальцы управляющего поверх своих.

Он рассмеялся:

— Кабы я знал, что вы пойдете со мной, припас бы целый мешок. Куда отвести вас теперь? Я взял на себя смелость нанять в ваше отсутствие садовника. Он привел в порядок сад и обещал высадить цветы в оранжерее. Сам я за ним не следил, хватало других дел, но коли вы приехали, можем вместе взглянуть на работу.

И вновь Полетт кинула, радуясь, что нашелся предлог остаться с Северином подольше, делить с ним заботы и свершения, слушать его голос, лившийся ей в уши почти чувственной лаской. В этом было некое светлое волшебство — рука об руку прогуливаться по саду, за несколько недель ее отсутствия превращенному в подлинное произведение искусства. Графиня помнила его буйно разросшимся, засыпанным мусором, с разрушенными клумбами.