Остаюсь с тобой. Лайза

За окнами стемнело, а по комнате носился запах жареных сосисок и желейных конфет — такие противоречивые гастрономические сочетания частенько прорывались у ребят. Я вертел в руке телефон, еле удерживаясь, чтобы не нажать нужную кнопку. Лайза должна меня услышать! Должна знать о моих чувствах! Того, что я говорил во время наших встреч, было явно недостаточно — нужно было показать это Лайзе! Да, именно — показать, продемонстрировать всю силу моей любви!

Я перестал крутить телефон, задумался и вспомнил наш разговор с Лайзой тогда, в первый раз, когда побывал у неё дома.

Она присела у каретки кровати, подмяв под себя подушку, и отдёрнула штору на окне. Из него приоткрылся вид на ту часть улицы, где по её проекту возводился деловой центр. Она подозвала меня. Отсюда хорошо просматривалась обожаемая Лайзой входная группа.

— Твои окна выходят прямо на нас? То есть, на объект? — спросил я с придыханием, большей частью от радости за неё.

— Да. Это вышло не специально. Участок был давно выкуплен строительной компанией Дугласа, но подходящий проект появился с моим приходом. Тогда его расчистили от прежней застройки и теперь здесь будет что-то грандиозное!

Проект Лайзы в самом деле был колоссальным и продуманным до мелочей: формат центра предполагал комплексность использования, в нём были заложены не только высокооснащённые рабочие зоны, но и места для отдыха, на стадии сдачи находилась даже собственная гостиница с рестораном, кинозалом и переговорными.

— Я в это верю! Каждое утро (встаю я рано), пока готовится завтрак, иногда и по вечерам я стою у окна в столовой и представляю… Нет, я уже вижу, как входят и выходят люди, как парковки заполняются автомобилями, а окна — вывесками и жалюзи, как подсвечиваются этажи ночью. Я знаю, у нас всё получится! — проскандировала она и сжала мою руку…

Понятия не имею, кого она тогда имела в виду — себя и Дугласа или… себя и меня. Да это и не важно! Главное — сейчас я понял, как действовать.

Я вышел на улицу и отправился на наш объект. Да, в столь поздний час, когда там оставалась только дежурная охрана. По дороге я заглянул в небольшой хозяйственный магазинчик, который обычно работал круглосуточно. Раньше недоумевал, неужели кому-то могут понадобиться салфетки или ведро в двенадцать ночи, зато теперь прекрасно понимал, как это бывает. Я купил баллончик люминисцентной краски. Пожилой продавец извинился, что в остатках был только один цвет, но я согласился забрать его. Мой план не терпел отлагательств.

Оформляя покупку, мужчина спросил:

— Готовите кому-то сюрприз?

— Да, ещё какой! — ответил я, разглядывая этикетку на баллончике.

Краску я убрал в глубокий карман ветровки, а на подходе к стройке отключил звук на телефоне и спрятал его в карман джинсов.

Мне пришлось проявить нечеловеческую любезность и состряпать самое жалостливое выражение на лице, когда я уговаривал сотрудников охраны пропустить меня. Как можно было оставить несчастного растяпу на ночь без такого необходимого устройства, как телефон, который он умудрился забыть где-то в подсобке! На вопрос о том, почему пришёл так поздно, я соврал, что не сразу хватился пропажи. Ничего преступного в моей просьбе не было, к тому же я зарекомендовал себя на объекте с самой положительной стороны, так что беспрепятственно прошёл внутрь в сопровождении двух охранников. Я знал, что обычно в ночное время несколько человек обходят прилегающую территорию, но постоянно по периметру никто не находился. Я пересёк помещение насквозь и, выйдя в служебные двери, оказался на участке, где в ряд стояли бытовки и кое-какая техника. Освещение, достаточное для передвижения, было неярким, так что я вполне мог остаться незамеченным. Баллончик болтался вместе с карманом, и мне пришлось прижать его рукой к себе. Я шёл вдоль стен, стараясь не задерживаться под потоками прожекторов. Так я оказался за выступом входной группы. Мне повезло, что строительные леса ещё не разобрали. Не так давно началось окрашивание фасада и именно в необходимой мне части — по бокам и над входом. Фасад предполагался комбинированным, и входная группа, а также некоторые другие участки должны были быть чёрными. Я скинул ветровку, чтобы не запачкаться, вынул из неё баллончик, снятую крышку которого убрал обратно в карман, и, привычно переставляя руки и ноги, пробрался на нужный уровень лесов. Их было много, довольно широкие — самое то. Света вполне хватало (в тот момент я даже не думал, что и сам хорошо освещаюсь, ведь был у цели). Уставшими от напряжения руками я распылял краску размашистыми движениями, и всё время боялся, как бы баллончик не выскользнул из рук. В некоторых местах я добавил ещё по слою краски, и теперь нужно было осмотреть всё в целом.