Остаюсь с тобой. Лайза

Внизу, отойдя подальше, я запрокинул голову и рассмотрел своё художество. Справа над углом входной конструкции на чёрном фоне бликовала надпись — фраза «Я люблю тебя!» на английском языке. Эту фразу что на русском, что на английском я знал с самого детства, ещё когда не приступал к изучению иностранных языков, но силу этих слов познал только с возрастом. Не был уверен, что из окна Лайзы она будет чётко читаться, но очень на это надеялся — буквы я старался сделать как можно крупнее. Я почесал лоб тыльной стороной затёкшей ладони, в которой всё ещё сжимал баллончик. Выглядело признание совсем не по-взрослому, а было похожим на разрисованный игрушечный домик. Но не в этом было дело — для меня было важно, чтобы Лайза знала, на что я ради неё готов!

Я чуть не забыл на перекладине лесов ветровку и, вернувшись, сразу надел её на себя, а также отряхнул перед футболки и джинсы. Уходил тем же путём, забросив пустой баллончик в бак со строительным мусором. Для пущей правдоподобности я нёс в руке свой телефон и делал вид, что пролистываю сообщения. Охранники, собравшиеся в закутке, реагировали на меня совсем вяло, провожать вышел только один. В общем, реализовать столь дерзкий план мне удалось даже легче, чем отмыть следы краски от рук.

Я старался произвести на Лайзу умопомрачительное впечатление, но не предвидел, насколько ошеломительным будет эффект от моего ночного писательства среди руководства. Утром, подойдя к посту охраны, мы стали свидетелями не только «обновлённого» фасада, но и отдалённых криков, доносившихся изнутри. Я заметил, как охранник пристально осмотрел нашу компанию, но не мог вспомнить, был ли он среди тех, кто встретился мне вчера. Я не придал значения этому, и мы ринулись внутрь, чтобы узнать, что происходит. Там уже толпились остальные рабочие и все прорабы, потупившие взгляды в пол под словесными извержениями «разоряющегося» старшего. Никто не успел пройти в подсобки, чтобы переодеться, как, словно из ниоткуда, в центр влетел разъярённый Дуглас. За ним почти бежала Лайза, и её каблуки так часто и громко ударялись о бетонную стяжку, будто их кто-то заколачивал.

Дуглас повернулся к старшему прорабу, и тот быстро указал на меня — я стоял в первом ряду.

— Что это? — Дуглас взревел так, что звук отбойного молотка не заглушил бы его. Он стоял в нескольких шагах и высверливал меня взглядом. — Как ты себе такое позволил?

Сзади показался охранник, который вчера провожал меня.

Дуглас обернулся на звук шагов и обратился уже к нему:

— Что тут у вас происходит? На объект приходит кто угодно и творит, что вздумается?

— Простите. Но он же тут работает. — Охранник выстоял под грозным взглядом Дугласа и продолжил: — Сказал, что забыл телефон.

Охранник посмотрел на меня, но без озлобленности:

— Он пробыл здесь недолго, мы бы на него не подумали, — охранник шаркнул ногой. — Потом уже просмотрели записи с камер наблюдения.

«Камеры! — я хотел шлёпнуть себя по лбу. — Схемы расположения камер у меня не было — мой план оказался неидеальным».

Вам кажется, что я повёл себя, как пустоголовый юнец, особенно сейчас, когда вместо того, чтобы готовиться к худшему, сорил саркастическими шуточками в свой же адрес? Да, если подумать, это был вовсе не сор, а буквально горы мусора, которые нужно срочно разгребать.

Я же был озабочен только тем, что думает о моём поступке Лайза, увидела ли она мою надпись сама или только после того, как им с Дугласом сообщили. Мне было не разглядеть её за широкой спиной мужа, который «конвульсивно» раскачивался из стороны в сторону.

— Зачем ты это сделал? — прорычал Дуглас и повёл челюстью вбок, как боец после сокрушительного удара. — Ты…

Андрюха, растолкав ребят, выступил вперёд и не дал ему закончить:

— Простите, я попытаюсь всё объяснить. Да, это его вина, но поверьте, он не желал причинить вред. — Я повернул голову к Андрюхе и хотел сказать, чтобы он и не думал встревать, но тот отмахнулся рукой и почти загородил меня собой: — Он хороший парень и толковый работник. Здесь все это знают. — Андрей обвёл глазами остальных, но не встретив активной поддержки — только «скомканные» возгласы одобрения — заговорил быстрее: — Он вчера вечером переписывался со своей девушкой, которая осталась дома, они давно не виделись. Поймите, парень заскучал, растрогался. В общем, романтический порыв — не более.

Я шагнул в его сторону, но Андрюха придержал меня за плечо, вытянув свою руку.

— Это моя вина, что не остановил его, когда он выскочил из дома, — подключил своё покровительство Андрей, глядя Дугласу прямо в глаза, — но я и подумать не мог, куда он пойдёт.

Андрей, наверное, смекетил, что после его тирады я, остающийся как бы в стороне, выгляжу ещё более провинившимся, и только сейчас убрал руку и отступил назад.

Я стоял перед Дугласом, широко расставив ноги, испытывая ломоту в сутулых плечах, и молча смотрел на него в упор. Он расправил сжатые губы:

— Ты приехал сюда работать, а не думать о своих романах. Я плачу тебе не за это. Ты знаешь, что такое чужое? Тебя учили к чужому не прикасаться? Или что? Может, ты тут ещё что-то моё…