Останкино (очерк)

Парадная лестница сразу вводит нас в архитектурное богатство останкинских зал, хотя несколько и отличается от них по стилю. В то время, как в других покоях фантазия художников как бы не знала удержа, изобретая все новые и новые эффекты, перемешивая резьбу и лепку, золочение и роспись, здесь рисунок трехстворчатых окон (внутреннее служило для освещения театрального зала) или ниши против среднего марша точен и прост. Дело не только в том, что применены иные приемы, что этот зал - переход к еще совершенно новому тогда и более строгому стилю: здесь чувствуется рука мастера, которому уверенность в себе позволила дать впечатление величия, пользуясь самыми скудными средствами, - только игрой света и тени на белых стенах. У нас есть точные данные, что рисунок балясин и лестничных перил был исполнен Павлом Аргуновым, и мы можем допустить, что ему принадлежит и вся декорировка лестницы, тем более, что в ее обработке есть общее с «египетским павильоном», в создании которого он принимал безусловное участие уже несомненно под влиянием Брснны. Нарисованные им для лестницы перила были золоченые. Исполнил их останкинский искусник, автор разнообразнейших столярных и резных работ, крепостной мастер Степан Пряхин. Теперь декоративный эффект лестницы ослаблен уничтожением в XIX в. этих балясин и утратой мраморных ваз, их украшавших. Наконец, красный бархат, заменивший в 1850 х годах голубую обивку перил, придал лестнице более мертвый и казенный вид, вырвав ее к тому же из красочной последовательности, в которой была задумана вся верхняя анфилада. Зато нельзя обойти молчанием висящую здесь люстру: в ней тончайшая чеканная и давленая бронза неожиданно смело сочетается с деревянной осью-основой, золоченым рогом изобилия, увенчанным полихромными плодами.

Парадные гостиные.

Одна из чудесных резных дверей, к которым нам еще неоднократно придется возвращаться, вводит нас в покои, занимающие весь дворовый фасад и служившие фойе бельэтажа. Эти четыре комнаты, поражавшие посетителя в свое время своим дворцовым, даже музейным величием, все же сохраняли расположение парадной анфилады всякого богатого дома. Из них первая, так называемая теперь «зеленая гостиная» во время расцвета Останкина была в сущности верхней прихожей (официантской), в которой гости могли задерживаться только, чтобы оглядеть свой туалет в одном из трех еще сохранившихся великолепных зеркал. Остальное ее убранство утрачено, что исказило общий цветовой замысел комнат, по которому прежняя малиновая обивка стен (теперь зеленая) контрастировала с соседним холодно-голубым залом, а дальше этот еще больше подчеркнутый контраст повторялся пунцовой гостиной и наугольной, обитой зеленым штофом с белыми разводами. Это красочное сочетание объединялось одинаковыми во всех комнатах порталами дверей, белыми с синим, украшенными превосходными золочеными резными розетками. Лишь в главном «египетском» зале портал с более богатой, вернее, более нагроможденной резьбой. Однако, и основная тема зала - этот будто бы египетский стиль- - выдержана и в других комнатах, где над порталами дверей мы каждый раз видим золоченых сфинксов - декоративный мотив, получивший полное признание после египетского похода Наполеона и казавшийся в эпоху строительства Останкина наиболее новым и смелым. Возращаясь к зеленой гостиной, укажем, что два украшавших ее гобелена были заменены тремя портретами Николая I и его сестер, хорошими копиями с английского художника Дау. Наконец, после посещения Останкина Александром II, здесь же повешен его портрет работы Сверчкова. Уже не говоря о том, насколько этот официальный портрет чужд останкинской обстановке, он сам по себе значительно уступает более интимным работам того же художника. К его же времени относится посредственная мебель трафаретного дворцового типа и роскошная, но безвкусная люстра.

«Египетский» зал.

В соответствии с обычным расположением комнат в домах того времени, за приемной - официантской непременно должен был следовать зал, получивший в Останкине название «египетского» по четырем колоссальным статуям - кариатидам, «египетским идолам» из серого мрамора, поддерживающим порталы дверей и так своеобразно, по-останкински, поставленным на деревянные подставки - барабаны, легкость которых еще подчеркнута золочеными деревянными гирляндами из цветов. Но, странное дело, это сочетание камня и дерева, массивности и хрупкости кажется здесь закономерным.