Останови мое падение

Проходя подготовку на летном тренажере, она следила за имитацией полета ракеты по расположенному перед ней экрану – это помогало ей переводить каждый толчок и взрыв шума на язык стадий и отделяющихся ступеней; теперь же она удерживала себя от попыток толкования этих подсказок, боясь ошибиться и убедить себя в том, что худшее уже позади, когда на самом деле все только начиналось. Сила двигателей и тряска кабины отдавалась в ее зубах невиданной болью; это напоминало не операцию на мозге, а, скорее, работу какой‑то сумасшедшей бор‑машины.

А когда ей показалось, что все застыло и утихло, Аиша никак не могла довериться собственным ощущениям. Возможно, она просто потеряла чувствительность к этому натиску стимулов или же подавляла его, находясь в неком состоянии диссоциации.

– Аиша?

Она открыла глаза. Джанни самозабвенно смотрел на нее с сияющим лицом. Он достал из кармана ручку и отпустил ее; ручка поплыла в воздухе на манер какого‑то фокуса, спецэффекта в кино или банального наложения эффектов дополненной реальности в ее телефоне. Она тысячу раз смотрела «Космическую одиссею 2001», но увидеть нечто подобное в реальной жизни казалось просто невозможным.

– Мы теперь астронавты, – сказал он. – Разве это не круто?

3

Три дня спустя, когда их корабль совершил посадку в Центральном Заливе[88], Аиша была вне себя от восторга. Вспомнив себя двенадцатилетнюю, она окинула восторженным взглядом пылающее звездами дневное небо и древнюю громаду изрытого трещинами базальта, протянувшегося до самого горизонта. Нетвердой, переваливающейся походкой она направилась вперед к краю посадочной площадки – это отчасти напоминало движения ее матери во время занятий водной аэробикой. Она знала , что сделав X, Y или Z, моментально умрет кошмарной смертью – хотя в ее случае желание совершить одну из таких фатальных ошибок было не больше, чем открыть окно в каком‑нибудь высоком здании и выпрыгнуть из него наружу.

База Центрального Залива представляла собой обширный комплекс заводов и мастерских, находящихся в непосредственном контакте с безвоздушной средой; жилой модуль, в котором поддерживалось необходимое давление, был всего один и по размеру напоминал небольшой загородный дом – правда с пристроенной сзади теплицей. Чжилинь познакомил молодоженов с работниками базы: Цзинъи, врач и ботаник; Мартином, робототехником и горным инженером; и Ёном, геологом и астрофизиком. На вид этим гениям с двойными степенями было около тридцати, и поначалу Аиша даже чувствовала себя не в своей тарелке, но затем неловкость сменилась своеобразным чувством облегчения: завидовать им было все равно, что завидовать спортсмену‑олимпийцу. Она хотела наслаждаться путешествием так, как оно того заслуживало и под конец покинуть это место свободной от заблуждений или сожалений: здесь не место мыслям в духе «если бы только она защитила диссертацию» или «еще не поздно воспользоваться летными часами, которые она накопила в роли пассажира, чтобы положить начало ее новой межпланетной карьере».

Терпеливо отвечая на все вопросы, которые Аиша задавала по просьбе своих учеников, Цзинъи в общих чертах обрисовала ей работу сложной системы потоков, обеспечивающих гидропонные культуры энергией и питательными веществами. Мартин показал им гелиотермальный металлургический комплекс, на котором базальтовый щебень перерабатывался в разного рода полезные материалы – впрочем, пока что его продукция по большей части ограничивалась кварцевымстекловолокном для детища Ёна. Космическая праща Моравека[89] представляла собой вращающийся кабель длиной в треть лунного диаметра. Ён разогнал ее до таких оборотов, что в тот момент, когда нижний конец кабеля пролетал над поверхностью Луны, его орбитальное движение компенсировалось скоростью вращения. Конструкция напоминала спицу гигантского колеса обозрения, катящегося вдоль лунного экватора – с той только разницей, что воображаемые «рельсы», по которым двигалось это колесо, находились на высоте в несколько километров над землей, поэтому риск остаться без головы никому из них не грозил даже во время самых энергичных прыжков. Когда‑нибудь эта праща будет подбирать с поверхности Луны сырье и летательные аппараты, чтобы затем метнуть их в сторону Марса. Но пока что она оставалась не более, чем элегантной апробацией идеи, неутомимым гиперактивным палочником, совершающим кульбиты у них над головой.

Вернувшись в их с Джанни комнату, Аиша связалась по Скайпу со своим отцом. Трехсекундные задержки, конечно, действовали на нервы, но на ее памяти связь между континентами бывала и хуже.

– Ты в порядке? – спросил он. – Как самочувствие после полета?

– В норме. – Тошнота и рвота остались на корабле.

– Я так тобой горжусь. Твоя мама бы так тобой гордилась!

В ответ Аиша просто улыбнулась; было бы бессердечным возражать, что она всего‑навсего приняла его подарок.

Положив трубку, она снова плюхнулась в кресло и вздохнула. – Ну и куда же нас занесло?