Останови мое падение

Если речь действительно шла об эффекте линзирования, то при достаточно точном расположении объектов изображение – по мере смещения увеличенной области – могло измениться всего за несколько часов. – А некоторые звезды на внешнем крае, наоборот, исчезли, так? – спросила Фатима.

– Нет, – ответила Габриэлла. – Новые звезды появились по всему краю. Область не смещается. Она становится больше.

Глава 3

Компьютер Фатимы подал сигнал, и на экране появился график последних данных из Чили – временной ряд, описывающий угловые расстояния между новыми звездами и центром аномалии. – На вид рост близок к линейному, – задумчиво произнесла она. – Примерно две трети угловой минуты в час. – Впрочем, в достаточно малом временном интервале линейным выглядел практически любой процесс.

– Так эта червоточина стоит на месте и просто разрастается? – как бы рассуждая вслух, произнесла Габриэлла. – Или движется в нашу сторону, не меняя размера?

– Я никогда не верила в червоточины, – призналась Фатима. – Берешь две кротовины, которые движутся относительно друг друга, и получаешь машину времени. А в машины времени я точно не верю.

– Может быть, вы поверите в одну червоточину за раз? – невозмутимо заметила Габриэлла.

– Есть построения, при помощи которых машину времени можно теоретически сделать даже из одной кротовины, – припомнила Фатима. – Но… не суть. Давай придерживаться фактов.

Она выглянула из окна своего кабинета; солнечный свет, заливавший кампус этим поздним утром, действовал на нервы, вызывая ощущение джет-лага. К тому моменту, когда наблюдения перехватила Серро-Тололо[107] и на них обрушился поток новых данных, ни ей, ни Габриэлле так и не удалось поспать. В какой-то момент им все-таки придется выработать график, который даст им возможность отдыхать по очереди.

– Допустим, что этот объект…, чем бы он ни был…, обладает фиксированной геометрией и просто движется в нашу сторону, – нерешительно предположила Габриэлла.

– Тогда возьми и проверь, – сказала ей Фатима.

Габриэлла произвела необходимые выкладки. Если бы увиденные ими изменения объяснялись одним лишь движением объекта, то в телескоп его было бы видно еще за несколько месяцев до открытия Фарли – но автоматическая широкоугольная съемка, произведенная тремя неделями ранее, не засекла никаких аномалий. К еще более абсурдным результатам приводила экстраполяция модели в будущее, из которой следовало, что неопознанный объект должен был достичь Земли примерно за восемнадцать часов; этот апокалиптический прогноз моментально утратил свою силу, стоило Фатиме осознать, что восемнадцать часов с нулевой точки уже минули… и какой бы из последующих моментов они не выбрали в качестве опорной точки для совмещения модели Габриэллы с данными наблюдений, модель бы просто предсказала столкновения спустя равный промежуток времени.

– Обожаю, когда математика тычет мне в лицо моими же допущениями, – с сожалением пошутила Габриэлла.

– А если мы предположим, что этот объект разрастается из неподвижного центра? – предложила Фатима.

На этот раз выводы оказались не столь однозначными. Если аномалия представляла собой сферу, расширяющуюся с постоянной скоростью, то одновременно определить расстояние до аномалии и ее скорость, опираясь лишь на наблюдаемую быстроту изменения углового размера, было нельзя. Имеющиеся данные позволяли лишь рассчитать расстояние по известной скорости и наоборот. Но если дистанция до аномалии имела хоть сколько-нибудь астрономические масштабы, то граница сферы должна была двигаться с релятивистской скоростью: при скромных двадцати световых годах она бы достигала 99,9% скорости света.

Зазвонил телефон Фатимы. Дэниел из пресс-службы снова начал упрашивать ее набросать заявление, которое бы закрепило права университета на это открытие века.

– Мы ведь даже не знаем, что это такое! – возразила она. – Если начнем выдавать непродуманные теории, то просто выставим себя на посмешище.

– Новость уже во всех соцсетях, – предупредил ее Дэниел. – Примерно через час, когда она дойдет до информационных агентств, права на весь этот сюжет достанутся тому, кто первым объяснит с экрана, где находится эта червоточина и как именно она себя ведет.

– «Права на сюжет»? Это еще что?

– Именно к этому человеку все будут обращаться за окончательными ответами.

– Вы о тех окончательных ответов, которых, как я вам уже сказала, у меня нет?

Дэниел сменил тактику. – Вы произвели первые наблюдения. Кто же еще должен оказать публике честь и в точности растолковать ей, какого мнения придерживается современная наука?

– Первые наблюдения произвели Брайан Фарли и Габриэлла Чан.

– Мисс Чан сейчас с вами?

Фатима прижала телефон к груди и прошептала: «Ну что, хочешь получить свои тридцать секунд славы?»

Габриэлла настойчиво замотала головой.

– Извините, – ответила Фатима. – Она не спала всю ночь и теперь, похоже, слегла от гриппа.

– Пришлите мне хоть что-нибудь, – взмолился Дэниел.