Останови моё безумие

- Пока, - воскликнул этот наглец у самой двери, Мира распахнула глаза на мгновение и слабо улыбнулась, её голос прозвучал тихо,  - «Пока», -  но парень услышал и расплылся в широкой победной усмешке, отчего-то направленной в мою сторону. Я сцепил руки в кулаки и со скрипом сжал зубы, чтобы не избить нахала прямо здесь, благо он быстро отвёл от меня свои противные зелёные глаза, несомненно, пользующиеся особой популярностью у девушек, и я сдержался.

Избавившись и от Кирилла и от остальных врачей, я вздохнул с неимоверным облегчением, наплевав на автомобиль, оставленный мной и всё ещё находящийся во дворе, в бешеной спешке придти к Мире. Я вернулся к сестре, одиноко лежащей на кровати с прикрытыми веками, такой хрупкой и беззащитной. Не желая тревожить сон задремавшего ангела, я попытался ретироваться к двери, создавая как можно меньше шума, но тонкий голосок сестры остановил меня:

- Я сдержу обещание, и завтра мы поедем  в клинику, - я вернулся к кровати, Мира не открыла глаз, но и прогонять не стала, поэтому осмелев, я присел на краешек кровати в ожидании продолжения её речи. Удивительная тишина повисла в воздухе,  сестрёнка не спешила нарушать молчание, казалось, ее, совершенно не напрягало моё безмолвное присутствие, в то время как я, из последних сдерживал себя, чтобы не прикоснуться к ней. Она была неподвижна, а слабое дыхание выдавала лишь слегка вздымающаяся грудь, не знаю, сколько времени я наблюдал так за ней, соблюдая установленные Мирой правила игры, но и в этот раз она заговорила сама.

- Ты жалеешь меня? – я ждал от неё вопроса, но определённо не того, что услышал. Мира не открыла глаза, но повторила свой вопрос ещё раз:

- Ты жалеешь меня, … такую? – я всё ещё молчал, не в силах понять какого ответа она ждёт от меня, не так, какой ответ ей будет приятен, все мои метания прорисовывались на моём смятенном лице. – Молчишь? – едко продолжала она с болезненной усмешкой, пристально всматриваясь в моё растерянное лицо,  – А они все жалеют. Все эти врачи, мама с папой, даже Лизка, - снова эта усмешка, - улыбаются и жалеют. – Мира прикрыла глаза, будто и вовсе со мной не разговаривала.

- Уйди…, хочу отдохнуть, - я, молча, встал и направился к двери, и почти скрылся за ней, когда услышал её напутствие:

- Не жалеешь, - вздох, - я знаю, - и я вышел, тихонечко прикрыв дверь.

***

Вечером, когда Лиза вернулась с работы,  я сам рассказал ей о приступе Миры, но её порыв немедленно навестить отдыхающую сестру пресёк на корню, ни к чему Мире поучения Лизки в таком состоянии. Сестру я заверил, что обязательно поставлю в известность родителей, но только завтра, после того как Мира пройдёт полное обследование, чтобы не расстраивать их раньше времени. Лиза наколдовала куриный бульон по моей просьбе, уверен, что Мира сегодня опять не позаботилась о своём обеде. Поэтому переодевшись, приняв душ и проводя ужин с сестрой в полном и гнетущем молчании, которое  никто не собирался нарушать, предупредив Лизу, что отнесу Мире бульон, оставил сестру на кухне, в неестественном для неё положении потерянного родственника.

Мира спала. Она выглядела беззащитной и по-настоящему больной, бледное лицо, редкое дыхание, тёмные круги под глазами, даже во сне нервно сомкнутые губы, но она была права, когда уверенно заявила, что я не жалею её, до сих пор не могу понять с обидой это было сказано или с облегчением. Но я не испытывал к ней этого противного для меня чувства, слишком долгое время мне пришлось терпеть откровенно-жалостливые глаза в свою сторону, поэтому впредь это чувство во мне вызывает отторжение. Нельзя жалеть бесконечно дорогого тебе человека, этим ты безаппеляционно отправляешь его на ступень ниже себя, признаёшь его слабость. Я просто не мог жалеть Миру, хотя сердце разрывалось от несправедливости этого мира, и того, кто, по мнению верующих, сотворил его, я горевал о своей беспомощности помочь любимой… сестрёнке, но, ни в коем случае, не опускался до жалости.

- Оставь это, и уйди, - я не заметил за своими раздумьями, как Мира открыла глаза и, приподнявшись в постели, одаривает меня грозным взглядом, но не стал перечить, даже не пытался ответить, или заговорить, только вздрогнул от её холодного тона, от которого успел отвыкнуть за последние недели. Поднос с принесённой едой поставил на тумбочку и вышел, холод, заползший под кожу, плавно растекся по всему телу и теперь меня бил озноб.

Не задерживаясь в пустой гостиной, как впрочем, и в кухне  -  Лиза благополучно справилась со всеми делами одна, я ушёл наверх, всё-таки заглядывая к сестре в комнату и желая спокойной ночи. Не давая себе погрузиться в печальные мысли и в причины, по которым меня знобит, я включил ноутбук, достал из закромов доселе ненавистный телефон, без всякого желания, но зато с твёрдым намерением переключиться на работу. Несколько пропущенных звонков от Павла Дмитриевича и от вице-президента моей компании почти успешно справились с этой задачей.

- Павел Дмитриевич? –  позвонил сначала адвокату, с надеждой на хорошие новости.