Остановившиеся часы

— Теперь дискеты у нас нет, — констатировал я, присматриваясь к своей собеседнице. Честное слово, ее отточенная как бритва логика поддразнивала что-то внутри меня. Ее уверенность была выше моей, и это удивляло.

— Если следствие свяжет обе смерти вместе — убийца поставит крестик напротив вашего имени, — бесстрастно, как будто речь шла о покупке пылесоса, заявила Жанна. Признаться, я не совсем понимал, зачем ей так важно убедить меня в необходимости молчания?

— А что если вы ошибаетесь? — зашел я с другого бока. — Башилов и его ребята будут топтаться на месте, а убийца тем временем спокойно избавится от компрометирующих его улик?

— Башилов? Кто это? — ее глаза снова внимательно изучали каждую черточку моего лица.

— Оперативник из уголовного розыска. Я с ним толковал пару раз.

— Вы никак не хотите понять одной вещи… — с легкой досадой начала объяснять Жанна. — Сейчас очень важно верно просчитать каждый свой шаг. С дискетой вы поторопились, но у вас не было выбора. Нанеся свой второй удар, убийца лишь подтвердил наши предположения. В конце концов, даже без дискеты мы знаем не так уж мало…

— Значит?.. — подталкивал я ее к конкретике.

— Советую вам больше не оставлять дверь открытой. — Показывая, что собирается уходить, Жанна тем не менее отчего-то медлила.

— В ваших словах есть резон, — сказал я, подводя черту под нашим разговором. — Хотя, честно говоря, я не думаю, что именно Рита допустила где-то ошибку. Скорей всего, ошибся я, и во всем этом есть своя предопределенность. Подождем несколько дней, а там будет видно, что делать дальше.

Когда она ушла, я долго сидел в кресле, размышляя о самых невообразимых вещах. Энергия этой женщины оказывала на меня почти магнетическое воздействие. Иногда казалось, что это именно она, а не я — потеряла своего лучшего друга.

За стеной слышалась знакомая мелодия… голос ушедшего из жизни Меркури напоминал о бренности жизни и о нашем желании остаться в ней во что бы то ни стало… «Богемская рапсодия» в исполнении Qween.

Когда музыка стихла, я почувствовал легкий озноб. Ночь предстояла трудная. Когда остаешься один, в темноте пустого жилища поселяются призраки прошлого…

8

После похорон Риты наступило странное время. Я чего-то ждал, и ожидание это потихоньку заполняло все мое существование, становясь чем-то вроде невидимого идола, немо смотрящего из своего тайного убежища на бессмысленную суету людей, метя новую жертву. Насчет того, кто это будет, у меня не оставалось никаких иллюзий. Но это неожиданное для меня тревожное состояние имело и свои плюсы. Мозг работал, как часовой механизм, который даже не нужно было заводить. Я начинал понимать тех людей, для которых риск составляет смысл жизни. В опасную игру втягиваешься поначалу против своей воли, но дальше все движется само собой, и каждый новый поворот — как доза наркомана: всплеск воли, воображения, интуиции…

Мысли мои как-то сами собой напомнили мне о Хирше. Это ведь был, как ни крути, еще один «посвященный». Плетя свою игру, я никак не мог обойти его вниманием. Более того. Это было даже рискованно. Человек, обладая некоей ценной информацией, но оставшийся в полном одиночестве, мог запросто наделать кучу роковых ошибок. И этого следовало избежать. Я взялся набирать номер его телефона, но повезло мне не сразу. Часа через два после первой попытки…

— Алло? — отозвался в трубке глуховатый баритон.

— Хирш? Это Тихомиров, помнишь такого?

— Еще не успел забыть… Какие новости?

— Новостей хватает, надо бы встретиться, потолковать…

— Приезжай.

— Когда?

— Да прямо сейчас. Буду ждать.

— Тогда до встречи…

Я положил трубку, раздумывая. Этот паренек, живущий в виртуальном колпаке, обладал достаточно парадоксальным мышлением, и это могло бы мне пригодиться. Я глянул в окно. Осеннее холодное солнце проваливалось в бездну за тысячи километров отсюда, и закатные прощальные блики угасали кое-где в оконных стеклах соседних домов…

Я добрался до его дома на трамвае. Вышел уже в плотные сумерки, оглядываясь по сторонам. Во дворе на меня залаяла маленькая дворняжка, делая слабые попытки приблизиться со спины. Я наклонился, и собака моментально среагировала, отбежав на десяток шагов. Ее истеричный лай я слышал в подъезде, поднимаясь по лестнице. Уже перед дверью квартиры Хирша мелькнула мысль: он еще не знает…