Остановки в пути. Вокруг света с Николаем Непомнящим. Книга вторая

Через полтора века пришли голландцы и вытеснили португальцев. В 1656 году они достроили форт, соорудили отдельный канал для вывоза благовоний, окрестили всех жителей, которые до сих пор ходят в голландскую католическую церковь св. Алоизия и породили новую, весьма стойкую этническую общность – буржиаров, этаких рослых светловолосых, но темнокожих людей, получившихся от браков моряков-голландцев с местными сингалками. Правда, на Шри-Ланке их сегодня не встретишь: по какому-то неведомому зову все они в одночасье, уже при англичанах, снялись с обжитых мест и отбыли в Австралию, где дружно трудятся на железных дорогах. А в форте живут местные торговцы, исповедующие ислам: они богаты и могут заплатить за элитное жилье в стенах крепости Гале, которая считается частью Всемирного наследия ЮНЕСКО и охраняется как памятник истории человечества.

Форт Галле

Мангры Негомбо

Там, где река Негомбо плавно переходит в бурлящую морскую кипень, на западе Шри-Ланки раскинулся загадочный мир, именуемый манграми. Выключив двигатель лодки, мы тихо скользим по водной поверхности – то соленой, то пресной – и перед нами разворачивается жизнь мангровых лесов – сложнейшей из экосистем, родившейся в экваториальной зоне Земли и опоясывающей ее от Индонезии и Цейлона до Мексики.

Корявые ходули мангровых деревьев окружают нас, словно пытаясь опутать лодку, захватить навеки в объятья и растворить своими ядовитыми соками… Примерно так описывал Редьярд Киплинг свои первые встречи с манграми. На самом деле никаких ядовитых веществ мангры не выделяют. Их корни лишь проникают через воду глубоко в почву и сосут оттуда живительные соки для своих листочков и веточек.

Медленно, очень медленно движется река навстречу океану. Несет в него воды со всеми их обитателями. А те давно привыкли к солоноватой воде и потому рядом с пресноводными видами здесь успешно соседствуют океанские – креветки, крабы и кое-кто покрупнее…

Среди мангров Негомбе

Эти места очень любят рыбаки. Юркие, выдолбленные из целого ствола дерева катамараны то и дело проносятся мимо нас, и прямо на ходу летят в воду мелкоячеистые сети. Их скоро вытягивают полными прозрачных усатых рачков. Прямо посреди реки стоит рыбачья хижина на подпорках – будто сама выросшая из моря, как мангр, а возле нее расхаживают белые и большие серые цапли, мечутся над водой бакланы – рыбы здесь видимо-невидимо.

Кажется, нескончаем лабиринт мангровых протоков Негомбо. Но вот в прогалине ветвей появляются кресты: католическое кладбище и часовня среди буйной тропической растительности. Каждый месяц – на протяжении столетий – нужно отвоевывать эту площадку у джунглей, расчищать землю от ползущих корней, буквально на глазах покрывающих погосты… Нам рассказали, что среди мангров свое последнее пристанище устроили португальцы – первые покорители Цейлона…

Плывут мимо крестов катамараны, и каким-то нереальным, призрачным, застывшим в душном мареве кажется на их фоне этот жаркий и таинственный мир мангров Негомбо…

Искатели самоцветов

На единственную в мире шахту, где добывают лунный камень, мы попали в полдень, когда все живое прячется в тень. Местечко Митиатоде приютилось среди лесов на западе острова, и когда перед нами выросла стена отвалов, мы не сразу поняли, что здесь-то и начинаются карьеры. На шахте добывают не только поделочный лунный камень, но и самые настоящие самоцветы – аметисты, бериллы, хризолиты, александриты, рубины, сапфиры. Мы погружали руки в лотки, наполненные этими сверкающими сокровищами, даже не представляя себе, сколько все это может стоить, а бдительные клерки внимательно следили за нашими руками: вдруг пристанет какой-нибудь легкий камешек к липкой ладони? Похожие камушки лежали прямо под ногами, в пыли, но разглядеть их было весьма сложно, поскольку менеджеры ни минуты не стояли на месте, водя нас от объекта к объекту, не давая наклоняться и всматриваться.

Соломенная крыша прикрывала вертикальную шахту с подъемниками – с бадьей на веревке, в которой в 35-метровую пропасть спускаются и люди, и грузы. Внизу от шахты отходят галереи, где и трудятся искатели самоцветов. Влажную глину также поднимают в бадьях и везут на промывку. Лоточники быстро отделяют самоцветы и поделочные камни от серо-голубой глины и сортируют по размерам, трещиноватости и прозрачности. Всего за день можно намыть до сотни крупных камушков. Затем их несут на огранку, шлифуют и готовят на продажу. Кстати, в местной ювелирной лавке сверкающие в ярком электрическом свете камни стоят намного меньше, чем в Европе.

Так добывают драгоценные камни

Как рассказал нам знаток добычи самоцветов Тони, сопровождавший нас по шахте, подобные фактории работали на Цейлоне еще во времена первых колонизаторов-португальцев, а возможно, еще и при арабах и именно отсюда последователи Васко да Гамы везли в далекую Португалию свои первые бочонки с самоцветами, которые – вместе с пряностями – помогли этой стране надолго стать первой морской державой мира.