Остановки в пути. Вокруг света с Николаем Непомнящим. Книга вторая

Главная водная артерия столицы

По хлонгам Бангкока

Подлинное имя столицы Таиланда – Крунг Теп – действительно означает «Город Ангелов», а Бангкок – это была такая маленькая рыбацкая деревушка на берегу реки Шао Прайя. Внешне город и впрямь напоминает убежище множества небожителей – с тремястами буддистскими храмами, подпирающими вечно голубые небеса. Но мы видели другой город – прибежище обычных смертных, перегруженный транспортом и людьми мегаполис, задыхающийся в смраде выхлопных газов, больший по размерам, чем Джакарта и Манила, с очень земными проблемами.

Сверху эти земли предстают тоскливой коричнево-салатовой гладью, испещренной прямыми линиями каналов и квадратами рисовых чеков. Жизненную силу им дает полноводная река Шао Прайя, величаво текущая от северных границ страны на восток и юг к Сиамскому заливу. Хлонги – каналы – это ее дети. Палочки-выручалочки гигантского города, замершего в часовых уличных пробках, и поэтому мы сразу отказались от машины и выбрали лодку, чтобы вплыть в прошлое и настоящее Таиланда.

– Все-таки мы так быстро меняемся, – признается мне Сумали, – что я сама не замечаю, как становлюсь чужой в собственном городе. Население его увеличивается на четверть миллиона в год.

Торговля на воде

Наш микроавтобус лавирует в уличном муравейнике и устремляется к спасительной реке по Новой улице, название которой написано и по-английски, и по-тайски.

– Это самая старая улица Бангкока, – грустно улыбается Сумали, – она восходит ко времени, когда, кроме хлонгов с лодками и слонов, у нас не было никаких транспортных средств. Слоны уже далеко, а хлонги исчезают…

В путеводителе по Бангкоку серии «Inside Pocket Guides», считающемся одним из лучших и потому приобретенном загодя еще в Лондоне, знаток города Стив ван Бек советует перед поездкой по каналам посетить королевский музей плавсредств; затем явиться в два часа пополудни к Восточному отелю; пройти вдоль здания через узкий коридорчик и выйти на пристань; нанять «рисовую» лодку руа маи (моторку), а не «длиннохвостик», на 8–10 человек. Цена будет зависеть от вашей способности торговаться, но не более трехсот батов. Сказать лодочнику, что едете на четыре часа.

Вы думаете, мы так и сделали? Ничего подобного!

Во-первых, Сумали провела нас к лодке каким-то окольным путем, и было это ранним утром, а не в «два часа пополудни», как указано в «гайде». Во-вторых, она выбрала не «рисовую» лодку, а именно «длиннохвостик». Лодочник, молодой парень в драных штанах и выцветшей фуфайке, помог нам безошибочно ступить на нужную доску днища, чтобы шаткая посудина не опрокинулась. С особой теплотой отнесся он к Сумали, которая ступила на корму с видом тайской принцессы в изгнании, возвращающейся с почетом на родину, но потом вдруг замахала руками, пытаясь удержать равновесие.

– Только не за руль! – именно это, скорее всего, завопил лодочник, принимая на себя основной вес нашей спутницы и заслоняя своим телом трехметровую лесину, именуемую рулем, торчавшую из воды, как соломинка из коктейля.

Наконец все уселись. Взревел мотор. Плавно развернувшись, наш гондольер направил судно вверх по реке, ближе к противоположной стороне, чтобы через несколько минут нырнуть в ближайший хлонг. Мимо проплывали храмы, здания офисов и отелей, но скоро все это кончилось. Нас окружала тишина. Мотор, смолкший на какое-то время, позволил прислушаться к журчанию воды, крикам птиц в ветвях и радостным воплям детишек, безбоязненно плескавшихся в сомнительной чистоты водах канала. По обоим берегам проплывали однотипные хижины из рубероида с террасками, неизменные лодки и всюду – бесчисленные собаки – худые, шарахающиеся от людей (значит, обижают!), вечно голодные. (И не всегда живые).

Хлонги охватывают полукругом половину Бангкока. Они приведут вас практически в любой уголок города, и до сих пор здесь лодок больше, чем автомобилей. Утренняя река встречает вас не тишиной и прохладой, а ревом моторов, гудками и криками лодочников. Разноцветная армада снует по реке, на первый взгляд, бессистемно, но на самом деле все тут упорядочено и четко организовано. Флагманы, несомненно, тяжелые и низко сидящие баржи-рисовозы, похожие на Ноевы ковчеги тонн на 30–50 каждый. Кроме них – бесчисленное множество торговых суденышек-сампанов, прогулочных баркасов и так называемых «скифов» с длинным-предлинным рулем – те самые хангияо – «длиннохвостики».

Бонсонг – наш капитан на несколько часов – немного говорит по-английски, а то, что не понимает, спрашивает у Сумали. Он родился здесь, на воде, и здесь же, наверное, умрет.

– Раньше было намного чище, не было вот этого, – и он брезгливо отпихнул от борта лодки какой-то сомнительного вида предмет, похожий на остов доисторического животного. – А вообще-то за двести лет тут мало что изменилось, разве что магнитофоны стали орать благим матом в хижинах по берегам. А взрослые женщины купаются одетыми в темные саронги. Они не раздеваются вообще, – доверительно сообщил в заключение Бонсонг.