Остановки в пути. Вокруг света с Николаем Непомнящим. Книга вторая

«Загадкой святой Руси», перекинувшей мостик к мусульманскому братству», называли эту девушку в Северной Африке. В последние годы в странах Магриба возродился интерес к творчеству Изабеллы Эберхарт. Вышла ее биография, несколько томиков нашей соотечественницы, писавшей на французском, быстро разошлись с прилавков книжных магазинов. У нас же она по-прежнему никому не известна…

Пройдя несколько часов после привала в оазисе, наш небольшой караван, выдержав натиск сирокко, подошел к границам песка и соли. Дальше идти было нельзя: острые осколки кварцитов могли серьезно покалечить ступни верблюдов. Мы спешились и, пошатываясь, какое-то время привыкали к земной тверди. Справа от нас несколько туарегов, укутанных в синие одежды, седлали верблюдов для дальнего перехода. У одного висел на поясе меч с рукоятью в виде буквы Т – в честь царицы Танит, покровительницы их матриархальных отношений. Женщины и сейчас главенствуют в их обществе и сами выбирают себе мужей – этот обычай у этнографов называется полиандрией. Изабелла знала об этом и хотела хоть немного пожить жизнью этих людей, к которым стремилась весь свой короткий век.

Мы решили немного отдохнуть от пустыни и повернули на запад, к «границам обитаемого мира» – Ойкумены, как называли его древние греки. Там, на западе, за полупустыней, покрытой фиолетовым марокканским ковылем и полынью, жемчужиной из сказок «Тысячи и одной ночи» поднимались над песками минареты Кайруана, волшебного города на перекрестке торговых путей Северной Африки…

В Кайруане

Кайруан – город, возникший как фата-моргана среди полупустынь Центрального Туниса, удаленный на 50 километров от порта эль-Кантауи на востоке и на те же полсотни километров от предгорий Атласа на западе, хранит множество древних традиций. Нас же ждали персидские ковры. На одном из них свободно мог летать Хоттабыч – настолько прочными, надежными и красивыми делают их на протяжении столетий местные мастера.

– Не знаю, как ваш Хоттабыч, – смеется свободно говорящий по-русски Нурдин, бербер по национальности, с ярко-синими глазами и внешностью сильно загоревшего скандинава, управляющий торговой мастерской, расположенной у самой стены Медины, старого центра Кайруана, – а космонавты вполне могут довериться качеству наших ковров, на них даже в космос летать можно – до ста тысяч узлов на квадратный метр. Такая вязка выдержит полет в безвоздушном пространстве… Особенно это касается очень модных сейчас берберских ковров однотонной вязки с геометрическим узором по углам. Их почему-то особенно любят русские. А чаще женщины делают узоры, которые воспроизводят по памяти, после того как возвращаются из мечети с молитвы. Там, в мечети, они находят на стенах множество тем для изображения на ковре.

Чаще всего делают ковры размером 2,5×l,5 метра из овечьей шерсти, и уходит на это занятие четыре месяца. Есть традиционные ковры с узорами, и есть без узоров – берберские, или мергум. Они обычно состоят из сорока тысяч узлов на квадратный метр.

Уходит на них по 20 кг шерсти. Есть и из шерсти ягнят, но те дороже и прочнее. А какие у них поэтические названия: «цветок жасмина», «оливковое дерево», «двери рая», «цветки хны»… Есть шелковые «летающие» коврики (не пугать с коврами-самолетами!) – это те, которые можно крутить на полу, и при этом они меняют цвет.

На магазин работают 150 семей, но интересно, что вопреки ожиданию, ткут и мужчины – только они изготовляют накидки и бурнусы. Ну и, конечно, торгуют, как и везде на Востоке, готовой продукцией. Традиции ковроткачества передаются от отца к сыну. В производстве используются природные красители, которые практически не тускнеют.

Красные краски делают из хны, зеленые – из миндаля, желтые – из шафрана. Их можно стирать бесчисленное количество раз.

Все это Нурдин поведал мне, что называется, на одном дыхании: видно, в Институте легкой промышленности, где он учился еще на закате советской власти, живя в студенческой «общаге», хорошо научился русскому…

Мы покидали Кайруан, форпост мусульманства, возникший в IX веке. Красиво сказал о нем немецкий художник Пауль Клее в 1914 году: «Кайруан – это не отдельные впечатления, это неделимое целое. Этакий экстракт “Тысячи и одной ночи” – всепроникающий аромат, город, светящийся изнутри». Через тысячу лет после падения карфагенской державы история забрезжила здесь вновь и поставила это никому не известное место на авансцену тогдашнего мира. Именно отсюда, из Кайруана, мавры под началом Тарака ибн Зиада пошли на завоевания Испании. Именно сюда в 1911 году приехал Андрей Белый, все посмотрел и написал дневник, который еще предстоит прочесть несведущим россиянам.

Андрей Белый

…Но нас снова ждала Сахара; Атласские горы, едва видимые в жаркой дымке на горизонте, сулили новые приключения.

Отступление третье: дракон, сраженный катапультой