Останься ради меня (ЛП)

Они болтают, а я грызу ноготь большого пальца, обдумывая все, что она сказала. Смогла бы я вообще сделать что-то подобное? Я не представляю для себя такой возможности. Во мне нет ничего, что не кричало бы о постоянстве. Не говоря уже о том, что, черт возьми, я скажу своим детям? Я бы ходила на свидания и была рядом с Джейкобом, когда это не имело бы смысла. Конечно, они уже сказали, что хотят, чтобы я была счастлива, но для детей это совсем другое дело, когда это реальность. Кроме того, я работаю психотерапевтом в маленьком городке, а это уже определенный уровень респектабельности. Неважно, касается моя личная жизнь их дела или нет, люди склонны влезать туда, куда им хочется. И они любят говорить о Джейкобе и братьях Эрроувуд.

— Мама! Тетя Сибил хочет приехать в гости.

О, нет. Ни за что. Я знаю ее, и я точно знаю, почему она хочет приехать.

— Я бы хотела, но у тебя будет много дел, если тебя возьмут в пьесу.

— Но я хочу увидеть тетю Сибил. С ней будет здорово репетировать, если я получу хорошую роль.

Сибил улыбается, совершенно не раскаиваясь в том, что бессовестно использовала любовь моего сына к ней против меня.

— Я бы так и сделала, дорогой. Обязательно. Я могу быть отличной Сэнди.

На это я фыркнула.

— Да, ты очень непорочна.

— Папа всегда говорил, что непорочность — это редкость.

— Ух ты, — быстро вклиниваюсь я, — папино изречение, которое мы действительно можем понять.

— Заткнись, — огрызнулась Сибил. — Слушай, у меня отпуск, а Реджи работает над тем, чтобы получить больше летных часов, так что… Я свободна как птица. Я бы с удовольствием приехала посмотреть на ваш городок и познакомиться со всеми твоими новыми друзьями!

Даже если я откажусь, Сибил сядет на самолет и прилетит. Она безумна и навязчива, и я люблю ее больше, чем могу выразить. Иногда, когда ты жена военного, твои друзья становятся чем-то вроде супругов. Они рядом в хорошие и плохие времена, поддерживают тебя, когда ты разваливаешься на части, и для меня такой была Сибил. Может быть, ее приезд сюда будет хорошим решением. И тут я вспоминаю, что, вероятно, послужило причиной этого визита.

— Если я откажусь, это будет иметь значение?

Она с усмешкой качает головой.

— Ничуть, дорогая.

— Ну, думаю, увидимся на следующей неделе.

Себастьян выбегает из комнаты и зовет Мел, чтобы сообщить ей новости.

— Клянусь, Сиб, если ты что-нибудь сделаешь…

— Я не собираюсь ничего делать, но это даст тебе несколько дней, чтобы придумать хорошее оправдание…

Она вешает трубку, и я понимаю, что влипла по самые уши.

***

Элли Эрроувуд — самая счастливая женщина на свете. Это все, о чем я могу думать, сидя в ее прекрасном доме, пока ее муж моет посуду. Да, он моет эту чертову посуду. Без всякой просьбы.

— Ты же знаешь, что у тебя муж класса люкс, верно?

Она оглядывается, улыбается и кивает.

— Так и есть. А еще он стирает.

— Ну, это просто несправедливо.

— Может, и так, но это бремя, которое я готова нести.

Я тихонько смеюсь. Мелани присматривает за малышкой, пока Хэдли играет с Себастьяном. Это очень мило, и мне нравится, что, несмотря на разницу в возрасте, они, кажется, ладят друг с другом.

Мы немного болтаем, а потом Коннор целует ее в щеку.

— Я ухожу работать над проектом.

— Ты имеешь в виду домик на дереве?

— Нет, я хочу поработать в своем офисе.

Она смеется.

— Хорошо. Я люблю тебя.

— И я тебя люблю, — отвечает он, выходя из комнаты.

— Извини за это, — говорит мне Элли, когда он уходит. — Он так много работал над своей новой компанией и занимался с девочками.

Я помню те дни.

— Я понимаю. Трудно всем этим жонглировать.

Она кивает.

— Но это то, что мы все должны делать, верно?

— Верно. Итак, о ребенке, которого ты хочешь обсудить…

— Да, спасибо, что напомнила, — она берет бумагу из своей стопки и протягивает мне. — Я попросила их написать вымышленную историю, основанную на какой-то части своей жизни. Я хотела, чтобы они размыли границы между вымыслом и не вымыслом, заставив читателя расшифровать, где правда автора смешивается с их воображением. А это, я не знаю, это просто… — она делает паузу. — Мне кажется, что здесь очень мало вымысла.

Я начинаю читать и понимаю, почему Элли волнуется. Это история о девочке, отец которой прикасается к ней, заставляет ее чувствовать себя неловко, но она не знает, что делать. Я читаю, чувствуя, как узел в животе затягивается все туже и туже.

— Я думаю, ты правильно сделала, что принесла мне это, — говорю я ей.

— Дело в том, что с точки зрения писательского мастерства это просто великолепно. Я не могу понять, то ли это призыв о помощи, то ли она потрясающий писатель, способный заставить меня поверить в вымысел. Ты понимаешь, о чем я?

Я киваю.

— Это было заданием.