Останься ради меня (ЛП)

Я хочу поддаться на уговоры и поверить в то, что он говорит серьезно, но я знаю, что он просто чувствует это, потому что мы оба отчаянно нуждаемся в том, что было, между нами. Это не чувства — это похоть. Мои ноги раздвигаются еще шире, и я хочу, чтобы он был внутри меня.

— Пожалуйста, Джейкоб. Пожалуйста.

Он двигается, подаваясь вперед. Когда он входит в меня, я вскрикиваю от удовольствия. Это так приятно. Как будто все частички, которые плавали, осели, и я снова целая. Из всех мужчин в мире, способных вызвать у меня такие чувства, я бы хотела, чтобы это был не он. Не потому, что он не тот, а потому, что он тот. За несколько недель Джейкоб показал мне, что я готова двигаться дальше. Жаль, что это не может быть с ним.

***

— Камень, бумага, ножницы, — говорит Джейкоб, держа последнюю ложку мятного мороженого с шоколадной крошкой.

— Это мое мороженое!

— Это моя ложка.

Я закатываю глаза.

— Ложка тоже принадлежит мне.

— Да, но разве право владения не является девятью десятыми закона или еще какой-нибудь фигней?

— Очевидно, что я владелица.

Мы сидим за кухонным столом, совершенно голые, и он кормит меня мороженым. Я никогда не думала, что это когда-нибудь станет моей жизнью. Не только потому, что он Джейкоб, но и потому, что это весело. Я улыбаюсь, счастлива, полностью удовлетворена и чувствую себя комфортно, что странно, ведь я чертовски голая на кухне.

— Ладно, ладно, но это совершенно несправедливо.

Я ухмыляюсь.

— Возможно.

— Давай решим все честно. Победитель получает все.

Мы оба выставляем кулаки.

— Ты проиграешь, Эрроувуд.

— Не будь так уверена, Аллен.

Я должна действовать стратегически. Джейкоб — довольно твердый человек. Он знает, чего хочет, и не собирается отступать. Когда я думаю о том, что бы он выбрал, мне кажется, что это камень. Я точно выиграю. Если я выберу бумагу, то накрою камень, выиграю, получу мороженое, а потом, может быть, Джейкоб станет моей вишенкой на торте.

Я одариваю его заманчивой улыбкой.

— Готов?

— Всегда.

Мы оба стучим по рукам.

— Камень, бумага, ножницы, выстрел.

Я показываю бумагу, а Джейкоб показывает мне ножницы. Его широкая ухмылка и блеск в глазах — единственная реакция на победу.

— Похоже, тебя победили, — он берет ложку и подносит ее к губам.

— Подожди!

— Что?

— Ты не хочешь поделиться? — спрашиваю я. — Это вроде как наше общее.

— Да, но я выиграл, и… Я не знаю… Я имею в виду, насколько оно ценно для тебя?

Я откидываюсь назад, открывая ему вид на свою грудь, пока я играю со своими волосами.

— Я не уверена.

Джейкоб ухмыляется, его глаза двигаются вверх и вниз.

— Как насчет одного облизывания для начала? — он придвигается ближе, поднимая ложку, пока она не коснется моей нижней губы. — Ты можешь это сделать?

— Ты спрашиваешь, смогу ли я сопротивляться?

— Сможешь?

— Зависит от того, что именно мне говорят.

— Может, ты предпочитаешь что-то другое? — спрашивает Джейкоб, отодвигая ложку.

— Интересно… — я придвигаюсь чуть ближе, мои губы приближаются к его губам. — Если бы я попробовала немного мороженого в другом месте… — глаза Джейкоба вспыхивают, и мой рот оказывается совсем рядом. Я могла бы поцеловать его так легко.

— Где еще?

Я сдерживаю улыбку, когда слышу заминку в его голосе. А потом я смыкаю губы вокруг ложки и беру ее целиком. Джейкоб бросается вперед, обхватывая меня за талию.

— Ты маленькая проказница!

Я смеюсь, проглатывая мороженое, и мы падаем на холодный пол.

— Эй!

— Ты украла мое мороженое! — Джейкоб лежит на мне, щекоча мой бок.

— Что там было про владение?

— Воровка мороженого!

Я хихикаю и корчусь как от его нападок, так и от холодной плитки подо мной.

— Джейкоб! Остановись! Прости!

Его большие руки обхватывают меня, и он слегка приподнимается.

— Правда?

— Может быть.

Он поднимает одну бровь, пристально глядя на меня.

— Может быть?

— Ну, я имею в виду, я хотела мороженое.

— Правда?

Я киваю и прижимаю руки к его крепкой груди, а затем перемещаю их на плечи.

— Хотела.

— А как насчет того, чего я хочу? Это мороженое было на моей ложке. Ты мне кое-что должна за то, что забрала его у меня.

Его слова разжигают жар в моей душе, и я ужасно рада, что мы все еще голые, потому что это сделает второй раунд сегодняшней ночи намного проще.

— Правда?

— Ага.

Я ухмыляюсь, проводя пальцами по его щеке.

— Чего ты хочешь?

Его глубокий голос низкий и теплый.

— В последнее время я хочу только одного.

— Да?

Он кивает.

— Да, я хочу тебя.

Глава двадцать шестая

Джейкоб

Я переворачиваюсь на спину, вдыхая теплый яблочный аромат, присущий только Бренне. Она ворочается во сне, прижимаясь к моим рукам, а я глажу ее волосы. Проснуться вот так — это все, чего я поклялся никогда не желать. Я был лжецом и идиотом. Не знаю, как я смогу отказаться от этого. Она еще немного шевелится, слегка перекатывается, чтобы посмотреть вверх.

— Привет.

— Привет.

Она мягко улыбается.

— Как спалось?

Это была одна из лучших ночей с тех пор, как я вернулся. Не было ни ветра, бьющего ветки по окнам, ни генератора, отключающегося из-за того, что у него закончился бензин, из-за чего я просыпаюсь в липком поту.

— Хорошо. А тебе?

Она тянется назад и проводит ногтями по моей щеке.