Останься со мной

– Нет. Не хочу. Лучше умереть. Не ищите меня больше. При встрече сделайте вид, что мы незнакомы. Уезжайте далеко и живите долго и счастливо, Ким Син. Вам ясно? Больше не попадайтесь мне на глаза. Иначе я убью вас на месте не раздумывая.

Ее холодный ответ не мог обмануть его. Именно этого он и хотел больше всего – чтобы она убила его и продолжила жить. Он хотел запечатлеть в памяти каждую секунду, проведенную с ней, и, не в силах противиться этому желанию, еще долго стоял и смотрел ей вслед, пока ее темная куртка не исчезла за пеленой снега.

Ынтхак велела не попадаться ей на глаза, но Гоблин всегда был где-то рядом. Он как будто воспринял ее слова буквально и ходил за ней следом, но так, чтобы она его не видела: наблюдал, как она работает, шел за ней, наступая на ее следы. Она чувствовала его присутствие, хоть и не подавала виду. Ее выводило из себя то, что приходилось прислушиваться к шагам этого человека, который искал ее только для того, чтобы попросить о смерти. Она уверенно пошла по заснеженной дороге, ведущей через лес.

Поднялся ветер, завыл, и с тонких веток посыпались хлопья снега. Шаги Гоблина затихли. Ынтхак продолжала идти, глядя только вперед и размышляя, пойдет ли он за ней следом. Неужели ушел? Ее веки дрожали, как те ветки, с которых падал снег. Она остановилась и обернулась. Никого, только бесконечный лес. Ынтхак вглядывалась вдаль, ожидая увидеть Гоблина, но видела лишь пустоту, и в душе у нее тоже образовалась пустота. На глаза набежали слезы, она повернулась обратно и вдруг увидела его прямо перед собой. Как глупо, что она расплакалась, теперь она возненавидела его еще больше. Гоблин обманул ее, появившись тогда, когда она думала, что он уже ушел.

Приблизившись, он достал из кармана белый лист и, изменившись в лице, протянул его девушке. Это были результаты экзамена, которые отдала ему староста класса Ынтхак.

– Хотел передать тебе вот это. Ты хорошо сдала экзамен.

– Это такой предлог?

– Я рад и такому. Был бы только повод тебя увидеть.

Их взгляды встретились, причинив обоим боль. Здесь, посреди безлюдного леса, негде было спрятаться.

– И что дальше? Так и будете предлоги выдумывать? Вы хотите, чтобы я жила с вами или умерла с вами? Я разве не предупреждала, если увижу снова – убью? Хорошо, подходите, вытащу ваш меч. Исполню ваше заветное желание. Идите сюда!

Гоблин сделал шаг вперед, как будто уже давно ждал этих слов. У девушки перехватило дыхание, ее захлестнули горечь и невероятная печаль. Неужели он так хочет умереть? Неужели ему так невыносимо жить?

Он подошел к ней совсем близко и резко схватил за руку. Своей огромной ладонью он потянул ее руку к своей груди, и ее покрасневшая от холода кисть оказалась ровно на том уровне, где находился меч, пронизывавший его грудь. Застигнутая врасплох, Ынтхак попыталась высвободиться, но Гоблин только сильнее сдавил ее запястье. Взгляд у него был решительный и пугающий. Как далеко он собирается зайти, почему он так жесток? Она вскрикнула:

– Не надо!

– Давай. Ты должна.

– Пустите меня! Ну, пустите же!

Слезы, которые Ынтхак так старательно сдерживала, брызнули у нее из глаз. Гоблин не отпускал ее запястье, и тогда она стала бить его по плечу и груди свободной рукой. Он не чувствовал этих ударов. Больно ему было от другого – от ее слез. Решимость покинула его. Рука, сжимавшая ее запястье, бессильно разжалась.

– Вы все спланировали. Еще тогда, в отеле… когда появились передо мной.

Она вспомнила его слова: «Если без этого никак – пожалуйста. Я тебя люблю». Он так хотел умереть, что упорно просил о смерти, не думая о том, что оставит ее в полном одиночестве. Сколько бы ни выпало на ее долю невзгод, ничто не сравнится с этим.

– И что? Вы меня любили? Нет? Нисколечко? – спросила она, задыхаясь от слез и собственного крика.

На его лицо набежала тень.

– Мне страшно… безумно страшно.

Ее отчаяние и искренность заставили сорваться с губ слова, которые он не хотел произносить:

– Поэтому я хочу услышать… что все еще нужен тебе. Это все, что мне нужно. И да, это предлог. Под этим предлогом я мог бы жить дальше… Вместе с тобой.

«Я хочу жить, Ынтхак. С тобой вместе», – думал он. Ему уже почти тысяча лет, а он только теперь действительно захотел жить, захотел ухватиться за эту девятнадцатилетнюю девочку и молить богов о милости. По щеке покатилась слеза.

Рука Ынтхак, сжатая в кулак, опустилась. Он плакал. Ему было страшно. Ей было еще страшнее: Гоблин, ее защитник, обещавший оберегать ее, плакал. В ее ушах эхом звучали слова Мрачного Жнеца: «Если ты вытащишь меч, он исчезнет из этого мира навсегда, ветром и пылью уйдет в другой мир».

Слезы к слезам. Их печаль стала общей и огромной, точно море. Возлюбленные стояли обнявшись и плакали.

* * *

Гоблин обещал привести Ынтхак домой, но вернулся один. С какой стороны ни посмотри, единственный выход – это его смерть, а на такое решение Ынтхак уговорить было невозможно. Плечи его поникли, точно под тяжелым грузом. Но его ожидала еще одна тяжелая новость. Мрачный Жнец достал карточку с именем: