Останься со мной

Неотложная помощь и правда оказалась удивительно быстрой. Когда Мэйсон подвозит меня домой, на часах уже два часа ночи. Просунув голову в темную мамину комнату, я объявляю, что вернулась после посиделок с друзьями, и ускользаю, пока она не проснулась и не начала допрос. Я слишком устала, чтобы рассказывать о пальце. Я все объясню позже, когда придумаю достаточно правдивую ложь. Отправив Эйдену сообщение и быстро почистив зубы, я облачаюсь в пижаму, принимаю снотворное и забираюсь в кровать, погружаясь в тепло и мягкость простыней.

Эйден звонит мне спустя две минуты после того, как моя голова коснулась подушки. Я рассказываю ему, что случилось с пальцем.

– Придется мне научить тебя правильно бить, когда тебе станет лучше, – весело говорит он. Из этого я делаю вывод, что моя история его позабавила.

– Я и так умею, Эйден, – возмущаюсь я. – Это Райан виноват. У него, наверное, в челюсти металлическая пластина или что-то в этом роде.

– Могу тебя заверить, что это не так. – Я почти слышу, как он улыбается. – Но когда тебе станет лучше, я все равно тебя научу. Мне так будет спокойнее.

– Тебе? – переспрашиваю я недоверчиво. – И как же это поможет, интересно мне знать? Это мне придется менять повязку каждые двадцать четыре – сорок восемь часов.

– Если ты собираешься продолжать бить людей, несмотря на мои протесты, я бы предпочел, чтобы ты не травмировала руки.

– Боже, это никогда не закончится, да?

Эйден ласкает мои уши прекрасным, глубоким смехом.

– Закончится. Дня через два.

– Как там близнецы? – спрашиваю я, переворачиваясь на спину и глядя в потолок.

– Им здесь очень весело, но бедный Бубба начал прятаться при звуке их голосов. Они обожают терроризировать пса, когда тот хочет спать. – Он смеется. – Они с нетерпением ждут Рождества, но все время спрашивают, как Санта узнает, что на каникулах они будут жить у Мэйсона, а не дома. Я заверил их, что Санта знает все, и гарантировал им, что они все равно получат подарки, где бы мы ни жили.

– Ты слышал что-нибудь об Аннализе? – интересуюсь я. – Все мои звонки сразу же переадресовываются на голосовую почту.

– Да, Джулиан сказал, что с ней все в порядке. Она на время выключила телефон. Они обещали завтра приехать к Мэйсону.

– Я рада, что ей лучше. – После недолгой паузы я тихо добавляю: – И я рада, что Грег ушел из твоей жизни. Тебе больше не придется жить в страхе.

Мне ли не знать, как это тяжело. Эйден слышит в моих словах глубокий подтекст.

– Я знаю, – шепчет он. – Все образуется, Тея. Я не позволю ему причинить тебе боль.

Я поворачиваю голову и смотрю на шкаф с открытой дверцей, за которой прячется коробка из-под обуви с воспоминаниями о прошлом. Слушая треск в телефоне, я молчу и думаю о разговоре с мамой и агентом Диланом.

Нет, Эйден. Я не позволю ему причинить боль тебе.

* * *

В воскресенье утром, когда мама входит в кухню, ее взгляд моментально останавливается на повязке.

– Что случилось? – Она пытается взять меня за руку, но я тут же ее отдергиваю.

– Все в порядке. Я вывихнула палец. Через пару недель заживет.

Она одаривает меня серьезным взглядом.

– И как же это произошло?

Я пожимаю плечами, не зная, что ответить. Как она отреагирует, если я признаюсь, что ударила парня? Подобное поведение абсолютно точно не соответствует нашему плану держаться подальше от неприятностей.

– Ты не знаешь? – возмущается она, уперев руку в бок.

Я сдерживаюсь, чтобы не начать защищаться, поскольку защита – верный признак вины.

– Ты же меня знаешь. Я всегда была неуклюжей. Мы дурачились с Шарлоттой и Анной, и я ударилась рукой об стол.

Ничто в выражении ее лица не меняется, кроме поднятой брови. Мама мне не верит.

– Ты ударилась? Об стол?

– Да, мама. А что, по-твоему, я сделала? Ударила парня? – Я придаю своему голосу столько сарказма, сколько могу.

Она изучает меня еще мгновение, прежде чем повернуться и достать коробку хлопьев из шкафчика.

– Если я достаточно хорошо знаю свою дочь, то именно так она и поступила.

Я замираю. Она снова шпионит за мной?

– Ха-ха, – сухо произношу я.

Она берет миску, насыпает туда немного хлопьев.

– Тебе нужно быть осторожнее. Перестань пополнять список своих травм.

– Да, мам, – обещаю я ровным тоном, желая остановить надвигающуюся лекцию.

– И раз уж мы заговорили о запретах, то перестань таскать домой мальчиков.

Я поднимаю голову. Мама на меня даже не смотрит: она стоит ко мне спиной и роется в холодильнике.

– Что?

Взяв молоко, она вновь поворачивается ко мне.

– С вечера пятницы мы впервые нормально общаемся. Так что не думай, что я забыла отругать тебя за то, что ты позволила этому парню остаться у нас на ночь.

Черт. Я думала, что после ее выговора она забудет об этом. Я решила, что мне все сошло с рук.

Я открываю рот, но закрываю его беззвучно.

– Он не спал в моей комнате! – Это все, что я могу сказать.

Мама наливает молоко в хлопья, ставит бутылку обратно в холодильник.

– Я знаю. Я заглядывала в твою комнату. Ты же понимаешь, почему нам нужно переехать? Ты серьезно думаешь, что разрешать этому мальчику ночевать здесь – это разумная мысль? Ты ведь его даже не знаешь.