Останься со мной

– Я так рада, что дом в нашем распоряжении на следующие несколько дней! А потом – Гавайи! Целая неделя! – радостно щебечет мама.

В этот момент появляются моя мама и ее таинственный мужчина. Нет. Этого не может быть. Я едва сдерживаюсь, чтобы не ахнуть и не выдать свое место укрытия. Как это возможно? Неужели она не знает, кто он? Даже я чувствую себя в некотором смысле преданной.

Мама смеется, и я снова прислушиваюсь к их разговору. О, черт, они направляются к лестнице! Я беззвучно крадусь в свою комнату. Хорошо, что музыка из кухни заглушает скрип пола.

Добравшись до комнаты, я тихо пробираюсь в ванную, где застываю, практически затаив дыхание. Тем временем из коридора доносятся восторженное хихиканье матери и громкие звуки поцелуев. Дверь ее спальни закрывается. Наконец-то я могу выдохнуть.

Пока Эйден не пришел узнать, куда я пропала, я хватаю таблетки с тумбочки и быстро спускаюсь вниз, благодарная за то, что музыка до сих пор играет и скрывает мои шаги. Захлопнув дверь, я практически лечу к машине Эйдена, готовая убраться отсюда подальше.

– Все, можно ехать. – Я пристегиваюсь. Я чувствую облегчение, когда мы поворачиваем за угол и мой дом скрывается из виду.

Я, конечно, потрясена, но думаю, что мне удалось скрыть свои эмоции от Эйдена. Я всегда думала, что мама не рассказывала мне подробности о новом мужчине, потому что не знала, как я отреагирую на ее новые отношения с кем-то, кто не приходится мне отцом. Я думала, что она пытается защитить мои чувства или, возможно, просто стесняется.

Эйден спрашивает меня о чем-то, но я не обращаю внимания. На все его вопросы я бормочу себе под нос что-то невнятное. Я думала, мама позволила мне уехать за город, потому что наконец-то начала меня понимать. Неужели она просто хотела от меня избавиться?

Эйден что-то спрашивает, и я снова бездумно отвечаю. «Да, конечно», – это все, что приходит на ум.

– Тея! – Эйден требует моего внимания.

– Что? – отвечаю я, глядя на него в первый раз с тех пор, как вернулась в машину.

– Все в порядке? – спрашивает он, искренне обеспокоенный.

– Да, – вру я слишком высоким тоном. Я прочищаю горло. – А что?

– Потому что я спросил тебя, чья машина припаркована перед твоим домом, а ты ответила: «Пицца? Отлично».

Я закрываю глаза, мысленно давая себе пощечину. Серьезно, Амелия? Это и есть твой ответ?

– Прости, Эйден. Я просто устала. И, похоже, голодна, – рассуждаю я, надеясь, что он купится. Я действительно голодна.

– Мы остановимся и купим пиццу. Но сначала скажи мне, что случилось, – мягко требует Эйден.

– Моя мать – разлучница!

Эйден резко тормозит у знака «Стоп».

– Из всего, что я ожидал услышать, это определенно не из моего списка.

Как только машина плавно трогается с места, я поворачиваюсь к Эйдену.

– Поверь мне, я никогда и не думала, что сама такое скажу.

– О чем ты? Ты провела в доме всего минуту или две. Что случилось?

Я, намеренно не называя имен, вкратце объясняю увиденное. Начинаю я со звуков поцелуев и девичьего хихиканья и заканчиваю моим побегом.

– С чего ты взяла, что он женат? – изумляется Эйден, пытаясь понять смысл.

– Потому что я знаю этого человека, Эйден.

– И кто он? – настаивает он не из любопытства, а для того, чтобы помочь мне разобраться в происходящем.

Я не могу сказать. Или могу?

– Тея, что ты скрываешь? – отвечает Эйден на мое молчание.

– Она была с Брайаном Эвансом, – шепчу я. – С отцом Мэйсона.

К чести Эйдена, он не выезжает на встречную полосу, услышав такое откровение, но его голова резко поворачивается, и он смотрит на меня круглыми от удивления глазами.

– Брайан Эванс? Отец нашего Мэйсона? – повторяет он.

– Тот самый.

– Вот черт.

– У него есть брат-близнец? – с надеждой спрашиваю я, уже зная ответ.

Эйден, конечно же, качает головой.

– Думаешь, он предложил поездку, чтобы обмануть Наталью?

Эйден постукивает пальцами по рулю. Я даже не знаю, как он воспринимает эту новость, особенно после всего, что за последние несколько дней сделал для него Брайан. К тому же Брайан – один из отцов в его жизни. Изменится ли теперь его отношение?

– Не знаю. Надеюсь, что нет, – отвечает Эйден. – Это не его машина стояла возле дома. Он говорил, что собирается в командировку на этой неделе, которая, судя по всему, оказалась поездкой на Гавайи вместе с твоей мамой.

Все, что Мэйсон рассказывал о работе отца и постоянных командировках, являлось чушью. Он никуда не уезжал – он был здесь. Образно говоря, трахал мозг своей жене, а буквально трахал мою маму. О боже, бедная Наталья. Бедный Мэйсон. Должна ли я сказать ему? Знает ли он? Я не хочу разрушать его семью или его представление об отце.