Останься со мной

Все в доме выглядит отполированным, чистым, элегантным. Я чувствую себя не в своей тарелке, хотя это самое дорогое платье, которое я когда-либо надевала. Они из тех богачей, которые украшают дом маленькими пьедесталами с вазами. Здесь даже керамика с тонкой гравировкой и настоящими золотыми чешуйками выглядит элегантнее, чем я. Внезапное желание прикоснуться к одной из них поглощает меня с головой. Ваза выглядит такой гладкой, блестящей и…

– Эй! – Сердитый голос заставляет меня подпрыгнуть. Ко мне приближается лысый мужчина с наушником в ухе. – Не трогай, – усмехается он. – Она наверняка стоит больше, чем твоя машина.

Я покорно убираю руку, пока Эйден смотрит на здоровяка с такой злостью, которая вынудила бы меня провалиться под землю.

Леди снова встает перед нами.

– Одну минутку.

Эта женщина выглядит так, будто проглотила что-то кислое, но усилием воли сохраняет улыбку на лице.

Вскоре появляется крупный мужчина, который привез костюм Эйдена и который никогда не улыбается. Леди жестом указывает на него.

– Мистер Веденин проводит вас к отцу.

– Разве нам нельзя пообщаться с гостями? – удивляется Эйден.

Ее улыбка заметно натянута.

– Мистер Кесслер велел Харви проводить вас к нему, как только вы приедете.

Взгляд Эйдена перескакивает с Харви на леди, а потом обратно. Вероятно, мы думаем об одном и том же: Эндрю послал Харви не как уважаемого сопровождающего, а как тюремного стражника.

Хотя за нами выстроилась очередь, Эйден не спешит заканчивать игру в гляделки с крупным мужчиной. Леди с планшетом нервно переминается с ноги на ногу.

– Будьте добры, меня ждут люди.

Эйден обращается к ней, не отрывая взгляда от Харви:

– Мы найдем Эндрю, когда будем готовы. Я бы хотел поздороваться с гостями.

С этими словами он ведет меня в дом, не обращая внимания ни на ее протесты, ни на крупного мужчину, который смотрит нам вслед. Эйден ловко лавирует среди людей, столпившихся в большом коридоре. Каждый человек выглядит богаче предыдущего. Их цветочные духи и мускусные одеколоны смешиваются так, что я не могу определить, чем от кого пахнет. Вскоре мы теряем из виду как Харви, так и других охранников в черных костюмах и наушниках.

– Мне кажется, или от Харви исходит опасность? – спрашиваю я, замедляя шаг, как только мы заходим в большое помещение.

Что это? Бальный зал? В современных домах есть бальные залы? Гигантская люстра, висящая в центре комнаты, выглядит так, будто стоит дороже моего дома.

– Не только тебе, – соглашается Эйден.

Люди общаются, пока официанты в костюмах расхаживают с подносами, раздавая закуски и фужеры с шампанским. На стене напротив больших окон от пола до потолка висит несколько больших рекламных плакатов. Вдоль стены мы замечаем двери, ведущие на длинный, огибающий зал балкон. Снаружи стоят люди. Они общаются и смотрят на то, что, как мне кажется, является садом. Около десяти мужчин и женщин в белых пиджаках играют классическую музыку, расположившись в углу помещения.

– Вау! – Это все, что я могу сказать.

Мне кажется, что я попала в сцену из «Великого Гэтсби», но современную и даже более богатую версию.

Мимо проходит женщина с сумочкой, цена которой 20 000 долларов (я знаю стоимость, потому что Шарлотта одержима этим брендом). В ту же секунду меня накрывает чувство, что мне и правда не стоит ничего здесь трогать.

Эйден, стоя рядом со мной, делает глубокий вдох. Несмотря на его бесстрастное выражение лица, я чувствую бурлящую ярость. Если кто-то вздумает сказать что-то неуместное или грубое, эта злость без всяких сомнений вырвется наружу.

Мимо мельтешит обслуживающий персонал с фужерами. Эйден берет шампанское, протягивает его мне, как будто чувствуя мое потрясение.

– До этого момента я никогда в жизни не испытывал желания выпить, – бормочет он, рассматривая дом. Его осанка напряженно прямая, челюсти сжаты.

– Я, пожалуй, выпью. Я все равно не умею ездить на механике, – отвечаю я, делая глоток шампанского, которое он мне протянул.

Эйден, снова вздохнув, замечает что-то вдалеке и следит за этим глазами.

– Я знаю. Напомни мне тебя научить.

– Эйден Паркер, это вы? – раздается голос рядом с нами.

Женщина мне кажется знакомой, но я не могу понять, где ее видела. А потом я замечаю пропуск репортера Пятого канала, висящий на шее на шнурке.

– Меня зовут Вивьен Хенфри. Я из новостей Пятого канала, – сообщает она, озвучивая то, о чем я уже догадалась. Именно она преследовала Эндрю на ярмарке в тот день.

– Откуда вы меня знаете? – спрашивает Эйден. Выражение его лица совершенно не меняется.

– Когда имеешь дело с таким жуликом, как Эндрю Кесслер, то проводишь свое расследование. – Она лезет в сумочку, достает визитную карточку. Эта женщина напоминает гадюку, высматривающую свою жертву. – Я бы хотела поговорить с вами о вашем отце.

Эйден несколько секунд смотрит на визитку в протянутой руке.

– Кесслер не мой отец. – Он берет визитку.

Вивьен сочувственно улыбается, хотя все в ней кричит о ее намерениях.

– Конечно. Он не ваш отец уже много лет.

Взгляд Эйдена снова находит что-то вдалеке.