Останься со мной

Эйден дергает меня, и я почти падаю на него, и мы оба смеемся. Пока мы позируем, прижавшись друг к другу, я искренне улыбаюсь. Моя рука лежит на его груди, а его – на моей спине, прижимая меня ближе.

– Вы, ребята, будете самой красивой парой на вечере! – восхищается Ноа, стоя позади Шарлотты.

Я забираю телефон.

Эйден смеется.

– Мы и без того самые красивые люди, так что мы привыкли к славе.

Ноа не сразу понимает шутку.

– Вообще-то… Эй!

Смеясь со всеми, я быстро просматриваю фотографии, которые сделала Шарлотта, – единственные снимки на этом телефоне. Мы выглядим такими беззаботными. Такими счастливыми.

– Ну как? Хорошо получилось? – спрашивает Эйден, держа меня в заложниках своим взглядом.

Я киваю.

Я рада, что решилась, даже несмотря на то, что мне будет больно. Да, мне будет тяжело жить, зная, что у меня было все и что я все потеряла. Но это того стоит. Я сделала фотографии ради воспоминаний об Эйдене, который стоит здесь, весь такой великолепный, смотрит на меня с огнем в глазах, будто я единственный человек в мире и нужна ему так же сильно, как и он мне. Я обещаю себе, что удалю снимки, но сейчас, на сегодняшний вечер, я хочу их сохранить.

– Постарайтесь не ввязываться в проблемы, – предостерегает Джулиан, прислонившись к стене.

– И не бойтесь Аквафину. Вполне возможно, что она не такая ужасная, как Райан, – добавляет Ноа.

Я поворачиваюсь в его сторону.

– Кого?

– Аквафину. Сводную сестру Эйдена.

Эйден не отрывается от галстука в зеркале в прихожей.

– Эвианна.

– Одна фигня, – отмахивается Ноа. – Чертова компания по производству воды.

– Ноа! – Аннализа укоряет его, шлепая по руке. – Некрасиво так говорить.

– Что? Ты хочешь сказать, что ее имя не звучит как марка дорогой бутилированной воды?

– Дело не в этом!

– Ладно, нам пора, – зовет Эйден через препирательства, а затем смотрит на братьев, играющих в видеоигры в гостиной. – Мальчики, не засиживайтесь допоздна.

Ни один из них не поднимает глаз, но они отвечают одновременно:

– Ага!

– Готова? – Эйден протягивает мне руку.

Убрав телефон в сумку, я беру его под руку, позволяя проводить себя к выходу, а потом оборачиваюсь, чтобы попрощаться с друзьями.

* * *

В полном благоговении я наблюдаю за тем, как Эйден присоединяется к веренице машин, медленно движущихся по длинной подъездной дорожке к дому Эндрю. Слово «дом» недостаточно величественно, чтобы описать место, которое мэр Эндрю Кесслер называет своим жилищем. Может быть, поместье или усадьба лучше подойдет? Короче говоря, у него такой дом, у которого есть восточное и западное крыло.

– Невероятно, – бормочет Эйден.

Я перевожу на него взгляд.

– Что?

– Когда он бросил нас, мы, по сути, жили в нищете. Он знал, что мама умерла. Он знал, что у него осталось трое сыновей. Мы практически жили на улице. А он в это время живет в гребаном особняке, который получил, женившись на богатой бабе.

Я рассматриваю купленный Эндрю костюм за 4000 баксов, хотя Эйден для него, можно сказать, – незнакомец. Как бы помогли эти деньги Эйдену, если бы он получил их до того, как начал участвовать в гонках? Для Эндрю это просто гроши. Он, вероятно, даже не заметил, что их больше нет.

– Он подонок, Эйден. Мы это выяснили. Еще не поздно повернуть назад.

Эйден крепче сжимает руль.

– Нет, мы сходим туда. Но после я больше не хочу его видеть.

Мы следуем за вереницей машин на широкой подъездной дорожке, объезжаем причудливый фонтан и останавливаемся перед ступеньками, ведущими к парадной двери, как это делали все машины до нас. Элегантно одетый мужчина открывает мою дверь и предлагает мне руку, чтобы помочь выйти. Я выбираюсь из низкой машины настолько грациозно, насколько только могу. Ожидая, пока Эйден передаст ключи парковщику, я разглядываю чудовищный особняк.

– Как думаешь, что они делают со всем этим пространством? – спрашиваю я Эйдена, когда он присоединяется ко мне.

– Устраивают дикие сексуальные оргии.

Задыхаясь от смеха, я беру его под руку. Не думала, что он будет пребывать в шутливом настроении, – по крайней мере я думаю, что он шутит.

Вместе мы поднимаемся по лестнице и подходим к грандиозной парадной двери. Мы стоим в очереди за людьми, одетыми в дорогие платья и костюмы. Каждый из них с дорогими, роскошными украшениями.

Мы продвигаемся к началу очереди, где стоит женщина с планшетом и значком Эндрю Кесслера. Она широко улыбается, но вдруг замирает, увидев перед собой двух подростков.

– Имя?

– Эйден Паркер, – говорит он, глядя на нее сверху вниз.

Женщина листает страницы.

– Простите, вас нет в… – Вдруг она берет паузу. Ее глаза округляются, и она поспешно переворачивает листы на место. – Подождите здесь, пожалуйста.

Мы отходим в сторону, пока леди с планшетом шепчется с мужчиной в черном костюме и с наушником в ухе.