Останься только навсегда

Дальше я не слушаю. Мобильный падает из моих рук. Я смотрю в одну точку и чувствую, как глаза кипят от боли и давления в них.

— Рейден…

В ушах шумит так сильно, а в голове проносятся картинки. Они, как фильм, проскакивают внутри меня, и моё сердце разрывается от боли. Я сам не понимаю, что кричу от этого. Кричу и ударяю ногами по сиденью впереди себя. Меня колошматит во все стороны. Бессилие уничтожает меня по кусочкам. Один за другим.

— Рейден…

Замечаю толпу прессы, которая окружает выходящих из здания суда тварей, сделавших это с нами. Я не думаю ни о чём, кроме желания почувствовать их кровь на своих руках. Скайлер. Сука. Мразь последняя. Шай ведь так любила её и была готова на всё ради этой змеи.

Я несусь через дорогу, не обращая внимания на клаксоны автомобилей. Я вижу только их. Как их проводят к машине, и эту белую, ненавистную макушку.

— Сука! — ору я, подлетая к ним. Но охрана не позволяет подойти ближе. Мне плевать. Боль такая сильная в груди.

— Ты рада? Ты этого добивалась, тварь? Вы, блять, сдохнете от чувства вины за то, что сделали с ней! Ты этого хотела, Скай? Ты за этим приехала к ней? Она же сгниёт в тюрьме из-за тебя! Желаю тебе того же, что вы сделали с ней! Желаю тебе той же участи и ещё чего-то похлеще! Желаю тебе…

— Рейден! Уведи его! Немедленно уведи его!

Меня хватают под руки и тащат в другую сторону.

— Сдохните! А я люблю её! Мне плевать! Я один и люблю её! А вы все ничтожества! Скайлер, ты сдохнешь от боли, когда поймёшь, что сделала! Пусть чувство вины сожрёт тебя с говном! Ты предала её! Ты…

Я замолкаю. Горло так давит от боли. Я хриплю и стону, пытаясь орать во всё горло, чтобы облегчить то, что душит меня.

Не помню, как меня затаскивают в машину и везут обратно. Я не помню, как оказываюсь под ледяным душем и падаю в одежде на поддон, закрывая лицо руками. Я не помню, когда так плакал, словно маленький мальчишка, которому впервые так сильно разбили сердце. Я не помню… но этот раз запомню навсегда.

— Выпей, — Мертон ставит мне под нос бокал с виски, и я залпом обжигаю горло.

— Я договорился об одном свидании через знакомых. Завтра, перед тем, как её увезут, ты сможешь с ней поговорить. Пять минут не больше. Это запрещено, но мне пошли на уступки. Ты должен взять себя в руки, Рейден. Мы попробуем снова через месяц. Это достаточный срок, чтобы найти улики и предоставить их, — Мертон потирает моё плечо, а в груди так пусто. Так тихо там и больно.

Я молчу. Мне просто нечего сказать. Я ничего не могу сделать. Я никак не могу повлиять на решение присяжных и пожизненный… мать его, пожизненный срок в тюрьме. Наверное, надо радоваться, что не приговорили к смертной казни, но я не могу. Так уничтожить дочь. Так поступить с ней. Бесчувственные суки. Скоты.

Даже к утру я не могу найти слов, которые смогу сказать хотя бы кому-то. Я раздавлен. Свидание, которое Мертон выбил для нас с Шай, должно стать чем-то особенным. Чем-то значимым, но я боюсь, что увижу её в последний раз. Я боюсь идти туда и смотреть в её глаза, чтобы она увидела мою боль и разочарование в себе. Я не хочу быть таким перед ней. Я стараюсь… честно, стараюсь взять себя в руки и как-то двигаться дальше, искать что-то. Но что? Я не знаю.

Временная тюрьма для осуждённых не самое лучшее место. Здесь так грязно, морально грязно, и Шайди не заслужила быть испачканной ей.

Меня проводят в комнату со стеклянными перегородками, и никого больше нет. Свет такой яркий, и мы летели на него. Вместе летели, а теперь нас разделяет решётка.

Раздаётся звяканье ключей, и я поднимаю голову. Дверь открывается, и я вижу Шайди. Она бледная, измученная и с угасшими тёмными глазами, в которых живёт моя любовь. Сердце сжимается, и я придвигаюсь ближе. Беру трубку, и она делает то же самое. Мы смотрим друг другу в глаза, и в её так много боли и бессилия перед обстоятельствами. Мне хочется снова кричать от этого. Разбить эту чёртову стену, которую они воздвигли между нами, и украсть мою девочку. Спрятать за собой и не отдавать никому, даже через свой труп.

— Я прошу тебя больше не встречаться со мной. Ты не должен замирать, мотылёк. Не застывай, лети дальше. Это не конец твоей жизни. Ты слышишь меня? — Я слышу её тихий голос и моргаю.

Она пытается подбодрить меня, когда сама осуждена на пожизненное заключение. Она борется за меня, а я сдался вчера. Я поступил так жалко, и сейчас мне безумно стыдно, что я размяк. Нет, я тоже должен бороться. За нас бороться.

— Я вытащу тебя отсюда. Клянусь, любимая моя бабочка, ты снова взмахнёшь крыльями. Я не сдаюсь. Больше не сдаюсь. Я вижу тебя, и это навсегда оставит в моём сердце отпечаток боли и страданий, но придёт время, и ты залатаешь эти раны, а я твои. Мы справимся, Шай. Справимся, — шепчу я.

— Мотылёк, — она прислоняет ладонь к стеклу, и я делаю то же самое.

— Не ломай свою жизнь, пожалуйста. Я сама приняла это решение. Я не могла иначе. Прости меня. Они… затравили её. Прошу, прости её и ты, хорошо? Не злись на меня и на Скай. Не губи свою жизнь. Я буду помнить о тебе. Я…