Останься только навсегда

Возвращаюсь в комнату, и мне приносят ужин, чистую одежду и все такие милые. Это коробит. Я знаю их настоящие лица, и они точно улыбаются мне, потому что была совершена ошибка, которая тоже может стоить им жизни, если я открою рот и расскажу, как они обращаются здесь с людьми. Но я хочу забыть. Лёжа на удобной кровати для одного человека, накрывшись одеялом, а не простынёй, воняющей чьей-то мочой, я смотрю в потолок и вижу его. Рейдена. В моей голове крутятся слова Карла о том, что он сделал для меня. А я? Достойна ли я его? Я не знаю, что буду чувствовать, когда посмотрю в его глаза. Я пыталась сохранить то малое, что осталось во мне от него, но и это, кажется, тоже исчезло. Я ведь сказала ему слово на букву «Л», потому что знала, другого шанса не будет. А теперь? Что делать теперь, если все слова пропали, оставив вместо себя темноту? Я не знаю.

Быть осуждённой и оправданной довольно странно. Дёргаться от каждого шороха по привычке, быть наготове, чтобы защищать свою жизнь, держать в руке пластиковую зубную щётку, из которой я сделала нож, стало привычкой. Призраки полугодичного заключения преследуют даже здесь. Принять своё новое положение очень сложно. Я не верю, запретила себе это делать, когда услышала приговор. Странно очень. Хочется вернуться и в то же время нет. Страшно брать свои вещи, в которых меня привезли в участок, от них остались лишь куски шёлка, видеть украшения, отобранные в тот день, держать в руке сумку, выданную при поступлении в тюрьму. Получить свои документы на имя Шайди Лоу, слышать поздравления от людей, которые кривили лица при моём появлении здесь. Быть окружённой полицией, когда открываются двери на свободу. Замки щёлкают. Длинный коридор, в котором ярко светит летнее солнце. Везде решётки. Шуршание земли под моими ногами и страх. Огромный страх снова оказаться в нормальном мире. Я уже отвыкла. Очень.

Жмурюсь от бьющего по глазам солнца, когда меня выводят за пределы тюрьмы, и дверь за спиной закрывается. Даже воздух, кажется, другой. Чище или грязнее я не понимаю. Но другой. Тёплый такой. Он ласкает моё лицо, и я наслаждаюсь этим. Нет наручников, как на прогулке в тюремном дворе. Нет надзирателей, толкающих в спину. Нет сокамерниц, готовых разодрать тебя за то, что ты не желаешь уподобляться им. Нет драк. Но столько боли внутри. Её ничем не исправить.

Распахиваю глаза и делаю глубокий вдох. Передо мной огромная пустая площадь с несколькими пропускными пунктами, но нет ни машины, ни Карла. Может быть, меня выпустили раньше? Никто меня не ждёт. Никто не встречает.

Иду по дороге к первому пропускному пункту и показываю карточку об освобождении и свои документы. Прохожу дальше и бреду под уже палящим солнцем. Полдень. Даже не утро. Смотрю на свои ноги, затем на сумку. Никаких мыслей. Природа звучит вокруг, а я тиха.

Слышу, как раздвигаются металлические двери передо мной, и вижу машину, направляющуюся ко мне. Карл просто не успел, вот и всё. Останавливаюсь, ожидая, когда он выйдет и скажет, что всё это правда. Меня не расстреляют на месте сейчас. Не держат на мушке. Я свободна. Я жду…

Появляются белые кеды и голубые джинсы. Рваная ткань на коленях. Моё сердце набирает обороты. Затем мужчина выпрямляется полностью, приподнимая солнечные очки, и его улыбка ослепляет сильнее солнца.

Сумка падает из моих рук. Глаза наполняются обжигающими слезами. Грудь сдавливает от боли и радости. Тело дрожит от переполняющих эмоций.

— Мотылёк…

Его один шаг ко мне, и все воспоминания оживают в сознании. Его слова. Его прикосновения. Его аромат. Последний взгляд в его глаза. Чудовищная боль и любовь.

— Рейден…

Мои ноги сами идут к нему, а он навстречу. Срываюсь на бег и лечу к нему. Мои крылья расправляются за спиной. Падаю в его объятия и стискиваю пальцами шею.

— Я люблю тебя, — мой шёпот даже дрожит, как и руки, которыми глажу его лицо. — Я…я так люблю тебя.

А я боялась, что не вернётся это слово на букву «Л». Но оно горит в груди. Оно заполняет всю меня, и я хочу кричать, но голос пропадает.

— Я же говорил, что ты вернёшь мой поцелуй, чего бы мне это ни стоило. Моя бабочка. Моя немного раненная и остриженная бабочка.

Его пальцы проходят по моим щекам, касаясь коротких волос. Он с болью смотрит на рану на губе, а потом поднимает на меня свои восхитительные яркие глаза, в которых так много любви и счастья.

— Я верну. Всегда. Тебе. Верну… Рейден, господи, мотылёк, — мои губы дрожат, в глазах собираются слёзы, и он подхватывает их, скатывающиеся по щекам, своими губами. Глоток свежего воздуха. Его поцелуи. Его шёпот. Его руки. Тепло. Как же теперь тепло в груди. Как же хорошо быть любимой и любить его. Как же прекрасно на свободе рядом с ним.

— Поехали. Давай, уберёмся из этого места и начнём новую жизнь? Ты и я, помнишь? Ты и я. Это всё, о чём я мечтаю до сих пор. Ты выжила здесь, а я не могу выжить без тебя. Я люблю тебя, Шайди Лоу, и это самое интересная вещь, которая происходила в моей жизни. Навсегда вместе. Навсегда рядом. Навсегда люблю. И мы справимся с остальным. Ты веришь мне? — шепчет он, вытирая мои слёзы.