Останься только навсегда

— Я остаюсь с тобой навсегда, Шайди, — повторяет он, поворачивая голову и целуя мою ладонь, на которой до сих пор намотана подвеска.

Шумно вздыхаю, понимая, что сама этого хочу. Очень хочу и не готова отпустить его в свободный полёт. Я буду его поддерживать, подхватывать, а если надо, то и защищать. Но я буду рядом, даже если между нами будет расстояние. И теперь я должна подумать о том, как рассказать ему правду, чтобы он осознал всю степень сложности моего положения и борьбы.

Глава 22 Шайди

— Мне нужно в душ, — шепчу, нарушая долгую, ставшую странной, тишину. Рейден поднимает голову с моего плеча и кивает, убирая руки с моей спины.

Поднимаюсь на ноги, стараясь поймать равновесие. Тело не подчиняется. Коленки трясутся.

Снимаю трусики и бросаю их в корзинку с грязным бельём. Включаю душ, настраивая тёплую воду, и только хочу войти, как замечаю тень в ванной. Оборачиваясь, приподнимаю брови.

— Ты хотел пойти первым? — спрашиваю Рейдена. Он стоит в темноте, смотрит в пол, и его отчуждённое выражение лица меня пугает.

«Я виноват…»

Чёрт, Рейден в шоке. Он пришёл ко мне, потому что раздавлен виной за взрыв, который случился в ресторане. А я не поняла, почему он до сих пор испытывает неприятное чувство вины, посчитав, что это относится ко мне. Нет. Видимо, шок прошёл, когда он кончил, и воспоминания вернулись в его разум. Такое бывает. Это как занавес. Его резко поднимают, и все актёры моментально нападают на тебя, чтобы причинить боль.

Господи.

— Рейден, пошли, — медленно подхожу к нему и беру за руку, только сейчас замечая, что она забинтована. И как только я вывожу его на свет, то вижу синяки на его теле. Икра тоже забинтована, и сквозь повязку проступила кровь, как и на его ладони. Всё лицо Рейдена в мелких царапинах, а спина. Я её так искромсала? Чёрт… он ранен.

Я знаю, как нужно поступить сейчас. Не повышать голос. Не делать резких и неожиданных движений. Я была на его месте, любое действие, которое можно посчитать нападением, он будет воспринимать именно так.

Я не могу сейчас размотать его бинты, чтобы осмотреть порезы или ожоги. Я пока не имею понятия, что под ними. Рейден не позволит. Он начнёт защищаться, решив, что я хочу причинить ему новую боль, поэтому аккуратно завожу его под душ и немного убавляю температуру воды. Прохлада действует на потрясение лучше, чем любые лекарства. Она во многом может помочь.

— Я виноват, — хрипло произносит он, глядя, как повязка на руке становится мокрой, и сквозь неё проступает кровь. Боже… меня передёргивает от одного вида крови. Это моя фобия, но не сейчас.

— Рейден, — кладу ладонь на его грудь, и он дёргается в сторону.

— Люди пострадали из-за меня… взрыв. Он оглушил, и я кричал. Я кричал и искал маму. А она была в крови, так много крови было. Плач женщин… вонь, словно дерьмо подожгли. Крики, огонь… меня кто-то толкнул, и я нашёл маму. Я упал ей на ноги. Она лежала под столиком… она чуть не умерла, а я думал о том, что мне не хватает тебя. Как было бы здорово, будь ты рядом со мной… я едва маму не потерял, и столько жертв. Столько жертв по моей вине, — он жмурится и с силой трёт своё лицо.

Последствия скачка адреналина и раскаяние. Я всё это проходила.

— Рейден…

— Я виноват, Шай. Виноват… а потом пришёл сюда… прости меня… меня надо посадить за решётку. Я заслуживаю тюрьмы, а я сбежал. Я чуть не убил людей… — его голос ломается, и он скулит.

Обхватываю его шею и притягиваю к себе.

— Ты не виноват, мы найдём виновных, мотылёк, — шепчу, гладя его по мокрым волосам, и нащупываю шишку. Вероятно, сотрясение. Я должна проверить, но сделаю это позже. Он плачет. Может быть, без слёз, но Рейден плачет, обнимая меня и полностью обнажая свою душу. Он показывает мне свою слабость, как будто на блюдечке приносит сердце, и опускает голову, ожидая удара мечом по шее. Теперь я понимаю слова Мертона. Мужчины тоже могут быть слабыми. Это нормально. У них есть сердце и душа. А Рейден — особый вид даже для человека. Он эмоциональный и открытый. Он добрый и заботливый. Он особенный. И его раскаяние, как и чувство вины, не делают его в моих глазах хлюпиком, наоборот, они доказывают, что он достоин лучшего в этом мире.

— Всё хорошо. Я с тобой, — тихо произношу, позволяя ему эти минуты слабости рядом с собой. И моё сердце сжимается от боли за него. Он не виноват. Я уверена, что Рейден из тех, кто сотню раз всё проверяет, и никогда не допустил бы подобного. Значит, всё было спланировано заранее. Кто-то хотел навсегда забрать его у меня.

Рейден отпускает меня и отворачивается, положив руку на стеклянную стену. По его полосам, как и по спине, стекает вода.

— Мотылёк…

— Я не жалкий, — сдавленным голосом произносит он.

— Я и не собиралась говорить этого.

Бросает на меня яростный взгляд и ударяет по стенке кулаком, отчего я судорожно сглатываю. Я не умею морально поддерживать людей. Не знаю, как правильно поступать в таких ситуациях, кроме как уйти и оставить их одних. Но его оставлять не хочу. Я не могу.