Останься только навсегда

— Но ты жалеешь меня, Шайди. Ты смотришь на меня, как на слюнтяя, который сопли размазывает по лицу.

— Как ты можешь видеть себя моими глазами, Рейден? Ты не можешь. И я вижу перед собой очень сильного и невероятного мужчину, который страдает и изводит себя из-за пострадавших людей. Берёт всю вину на себя, даже если это не его вина. Я смотрю на тебя, как на мужчину, которому хотела бы сейчас помочь, как-то облегчить его боль, но не знаю как. Меня никто этому не учил, Рейден. И если я сделала что-то не так, то прости меня. Я даже секс этот понимаю, потому что это был адреналин, и тебе нужно было куда-то его деть. Я не виню тебя и не злюсь. Я всего лишь хочу быть рядом, но тоже паникую, ведь не умею сопереживать и, вообще, быть человеком, — нервно огрызаюсь и, выливая гель для душа на губку, вспениваю его.

— Когда я увидела по телевизору, что случилось, то… я ничего не чувствовала, кроме страха. Я не позволяла себе ни единой эмоции, пока ни проехала по городу, ни побывала в больнице и не вернулась сюда. Тина плакала, когда я сказала ей о том, что тебя больше нет. Я так думала, и я…я не умею плакать. Когда-то я выплакала все слёзы, наверное, поэтому сейчас у меня ничего не осталось. Внутри сухо, всегда было так. Но рядом с тобой… ты как оазис, в котором я могу напиться и не задыхаться. Я не знаю… что сказать, — яростно вспениваю гель на губке и наблюдаю за тем, как вода смывает пену. Мои эмоции разделяются на сотню различных мыслей, и я до сих пор не научилась их контролировать. Мне хочется сбежать или затопать ногами, или же просто открыть рот и кричать оттого, что я не умею быть женщиной. Я не хотела ей быть.

— Шайди…

— Если ты думаешь, что я буду винить тебя в слабости, то нет. Я никому о ней не скажу. Никому. Это моё время. То, что ты оставил только для меня. Я стала эгоистичной в этом. Мне мало… так мало тебя в голове. Хотя в то же время много, и я задыхаюсь снова и снова. Кислорода не хватает, когда я думаю о тебе. И посчитав, что ты мёртв… я даже не смогла заплакать. Я выдавливала из себя слёзы, клянусь. Пыталась, но не смогла заплакать, а хотела быть такой же эмоциональной, как ты. Я всё держу в себе. Пытаюсь продолжать держать ситуацию под контролем, но у меня не получается. Я много думаю и молчу. С тобой я говорю. Говорю слишком много. Мне хочется говорить с тобой. Это странно и пугает меня. Меня всё теперь пугает, потому что мне это незнакомо. Я меняюсь, а тебя рядом нет. Ты мог бы помочь, а я прячусь. Я…

— Шай! — Рейден повышает голос, заставляя меня замолчать и вздрогнуть, выронив губку. Моё дыхание нарушилось из-за быстрой речи.

— Шай, я ещё здесь, — он поднимает моё лицо к себе за подбородок, и я вижу кровь на его ладони под бинтами. От этого немного кружится голова или же от того, что я совершила глупость. Не знаю. Но я смотрю в его тёплые, но очень уставшие, глаза и немного успокаиваюсь.

— Я испугалась за тебя… испугалась, что потеряю тебя, так и не успев узнать, а как это быть любимой тобой и не холодной, — шепчу.

— По твоему лицу стекают капли дождя, — неожиданно произносит он.

Дождя?

— Я вижу тебя и так же смотрю в твои глаза. Именно в тот момент я понял, что ты та самая, Шайди. Там на острове, когда я целовал тебя, шёл дождь. И так же, как сейчас, по твоему лицу стекали капли, и я влюблялся снова. Я не устану в тебя влюбляться, и это всегда будет, как в первый раз. Я пришёл к тебе, потому что в одиночку не справился бы с той болью, которая у меня в груди. Я пришёл научиться у тебя, как пережить её, ведь ты знакома с ней. Я хотел прийти к тебе. Я скучал по тебе. Очень сильно скучал. Спасибо, — Рейден прижимает меня к себе и целует в висок.

— Спасибо, что не оттолкнула меня, Шай. Спасибо, что приняла меня. Просто спасибо за то, что я встретил тебя.

Кладу голову на его плечо и обхватываю его за талию.

— Но с когтями ты распрощаешься. Я вернулся, а значит, они больше не нужны тебе. И я не спрашиваю, а утверждаю это, — целует меня в губы и слабо улыбается.

— Это будет очень сложно, Рейден. Вокруг меня довольно много неприятного, и моё прошлое…

— Я готов. Я буду ждать сколько угодно, чтобы узнать его. Мы справимся. Ты и я. Не для того я выжил, чтобы потерять тебя. Меня ничто больше не заставит уйти от тебя. Ничто, — перебивает меня, и я шумно вздыхаю.

— Хорошо, тогда мы должны принять душ и осмотреть твои раны, чтобы перевязать их.

— Насколько я понял, ты не любишь вида крови, — замечает он, отпуская меня и поднимая губку с поддона.

— Но ты обещал, что мы справимся, и я хочу тебе верить. Я не многим людям верю, но тебе хочу. Я буду стараться доверять тебе.

— И мои прикосновения больше не обжигают? — склоняя голову набок, интересуется он.

— Только твои и обжигают, но это приятно, — пожимаю плечами и забираю из его рук губку, чтобы снова налить на неё гель для душа.

— Я могу тебя…

— Сделай одолжение, у меня всё болит, даже задница, — Рейден раскидывает руки, позволяя мне помыть его. От его слов качаю головой, снова привыкая к вульгарным словечкам.