Остап Бендер в Крыму

— Я же вам сказал, переводите и идите на пляж или с пляжа! — повысил голос проводник необыкновенной лотереи. И вновь провозгласил свой призыв участвовать в розыгрыше, Въедливый владелец отвислой панамы, так и не узнав истоков странной лотереи и что-то бормоча себе под нос, наконец, удалился.

— Шура, Адам, руководите здесь, мне необходимо окунуться после таких знатоков языка древней культуры, — пошел к морю Остап.

Балаганов и Козлевич читали свои призывы в унисон и старательно записывали слова перевода, если таковые были.

Освежившись в теплом море, Бендер поспешил к своему предприятию. Не доходя десятка шагов до своих рекламных листов и заветной стеклянной банки с билетами, стоящей на фанерном ящике, он остановился как вкопанный и присвистнул.

Возле его компаньонов, среди прочих игроков, стояли два милиционера.

Бывший сын лейтенанта Шмидта и непревзойденный автомеханик что-то мямлили в ответ на вопросы представителей власти.

Бендер подумал: «Сейчас наговорят черт знает что…», — тут же ринулся на помощь своим коллегам:

— Позвольте, позвольте, граждане, — Остап деловито протолкался к лотерейному ящику. И к милиционерам: — Я слушаю вас, товарищи, прошу брать билетики и переводить! Возможно, как раз вам и удастся поехать в Грецию или Турцию! Эти сказочные страны…

— Я спрашиваю, патент или какое разрешение имеется? — перебил его старший милиционер. — Мы не переводить…

— Конечно, имеется, товарищи! А как же! В «Интуристе». А патент не требуется, товарищи. Лотерея безналоговая, так как бесплатная, вот читайте, — указал Остап на плакат.

Милиционеры переглянулись и старший промямлил:

— Все равно…

— Прошу по билетику, товарищи, — любезно поднес стеклянную банку к ним Бендер, — Испытайте счастье, товарищи, — елейным голосом пригласил он. — Для вас и без перевода можно.

— А что… — запустил руку в банку старший.

— И мне можно? — спросил и второй.

Остап взглянул на их развернутые билеты с номерами и провозгласил:

— Выигрыши: сто девятый и семнадцатый! Посмотрим… — он отыскал среди стопки конвертов нужные проштемпелеванные чернильными номерами. — Посмотрим… — и показал сгрудившимся вокруг милиционеров пляжникам открытки, извлеченные из этих конвертов.

Милиционеры взяли свои выигрыши и с довольными лицами удалились. А младший даже еще раз заглянул в свой конверт: нет ли там еще чего-нибудь.

— Ой, командор, — зашептал на ухо Бендеру бывший допровец, — если по справедливости, то меня почему-то в мандраж кинуло от этих легавых.

— Вы опять за свое, Шура, — упрекнул в ответ Остап. — Дело у нас вполне легальное…

Козлевич молчал, даже и не призывал больше граждан испытать свое счастье — бесплатно отправиться в Грецию или Турцию.

И Бендер, чтобы восстановить прежнее настроение своей команды, начал еще более активно декламировать призыв.

— На счастье, на счастье вам, на счастье… — закричал вдруг по-петушиному бывший уполномоченный по рогам и копытам, поднося билетную банку к стоящим гурьбой пляжникам.

Многие хотели играть «на счастье», но греческого и турецкого не знали. А один загорелый пожилой в очках и в соломенной шляпе громко скептически ответил:

— В совдепии русского не знают, а вы греческого, турецкого там…

— А ты знаешь? — набросился на него парень с фиолетовыми наколками на черном от загара теле. — Знаешь, я тебя спрашиваю?

Но соломенная шляпа с очками постаралась ретироваться от такого вопроса.

— Мочи, мочи десять узлов в час, буржуй недорезанный! — прокричал ему вдогонку наколыцик.

— Спокойно, спокойно, товарищи, кто знает, не знает, прошу играть, граждане! — призывал Остап.

— Только здесь, только здесь, беспроигрышная лотерея! — провозгласил уже успокоившийся от вопросов милиционеров Козлевич.

— Что, потеря духа, Адам Казимирович? — посмотрел на него технический директор. — Ко всякому надо быть готовым, не сразу Москва строилась, как говорил мой приятель Аркаша Нос.

И команда перевода продолжала работать до позднего вечера. До того времени, когда с пляжа уходили последние наиболее завзятые пляжники, а на пляж шли парочки уже с другой целью.

— Все, сворачиваемся, — распорядился, наконец, Бендер.

И необыкновенная беспроигрышная лотерейная игра также неожиданно исчезла, как и появилась. В первый день ее работы у пляжа компаньоны получили по десятку переводов каждого греческого и турецкого слова из загадочной записки старшего помощника капитана «Тринакрии».

И снова великий искатель миллионов до глубокой ночи складывал слова по номерам, как первоклассник — картонки разрезной азбуки, выясняя желанный текст «шифровки».

Утром Остап ходил по комнате и говорил с чувством удовлетворения: