Остатки

Все окончательно обросло вполне естественными деталями и мотивами, даже слегка разочаровав Рамзи своей предсказуемостью. Не просто же так генерал отправил тогда транспорт за Данактом. А прокручивая в голове момент прибытия к крематорию, Рамзи не может отделаться от неприязни всей этой истории, хотя внутренний голос совести так и подталкивает проявить инициативу.

– У Эхо везде глаза и уши. Недавно стало известно о его новом проекте. Для безопасности у нас с Данактом был связной – Ильза. Под прикрытием военного корреспондента она могла быть там, где необходимо. Пару дней назад генерал Локк связался с Данактом, чтобы тот узнал о новом проекте Эхо и сразу же доложил. Но внезапно, никому не сказав, Ильза вышла на тебя и повела на встречу с Данактом. Когда мы узнали, то обнаружили лишь тебя, еле живого, прямо у крематория. Следы взрывов свидетельствуют о засаде. Стреляли с ближайших крыш, возможно, с дронов, что лишь подтверждает нашу слабость. Мы не знаем, где они, но что-то происходит, причем серьезное настолько, что сам генерал просит тебя найти их и все узнать. Вы знакомы, а раз ты зачем-то ему нужен, то лучшего кандидата не найти. Рисковать нельзя. Эхо активно рвется к власти, в открытую критикует Железную армию и идет наперекор всей политике генерала. Сам видишь, насколько шаток мир, и если будет переворот, то…

– Я понял.

Рамзи не мог не согласиться, но мудро умолчал о приоритете спасти Ильзу, а не Данакта.

– Слушай, я не хочу это говорить, да и думать об этом, но нельзя не учесть еще один вариант, скажем-с так, разрешить который ты и поможешь. Если Данакт окажется не на нашей стороне, то тебе придется… Ну ты и сам понял.

Эти слова ему понравились, ибо упрощали работу с человеком, скорее всего, желавшим отомстить из-за смерти своей любимой от рук Рамзи. А ведь то была вызванная столкновением силы любви Сепии и воинственного настроя военных трагедия, где предназначавшийся противнику выстрел случайно отнял жизнь невинной девушки, кинувшейся от страха в объятия Данакта. Рамзи помнит каждую секунду того дня, постоянно прокручивая в голове все действия, не разрешая себе забыть. И вот тут он вдвойне удивляется просьбе Данакта не верить никому, а сохранить в тайне место встречи, что, несомненно, Рамзи и сделал, утаив от Алана часть вспоминания.

12

За свою жизнь Ксения Конлон никогда не любила рутину, во всяком случае, в ее понимании это всегда выходило за рамки работы, больше касаясь самого образа жизни в замкнутом пространстве с ограниченным количеством доступных действий. Пусть и себе в ущерб, но любое движение уже лучше предсказуемого застоя, где от нее будет требоваться минимум адаптивного навыка в угоду соблюдению систематизации. А с учетом многополярности законодательной системы, да еще и с живым человеческим фактором, работа адвокатом когда-то стала живым организмом, пусть и обуздываемым лишь на время. Но в этом и был азарт, как умение играть в шахматы сразу же с несколькими противниками. Хотя непосредственно саму эту игру она куда больше любила приводить лишь в пример, избегая при каждом случае соревновательного процесса.

До сих пор удивляясь издевке судьбы, Ксения всерьез допускает наслаждение рутиной в замкнутом пространстве. Весь мир за пределами резервного хранилища данных ЦРТ начинает казаться и вовсе чуждым, а мысль о возвращении туда под любым из предлогов нарушает зону комфорта. Изначально труд по восстановлению базы данных ЦРТ был воспринят негативно, чуть ли не наказанием, ссылкой, этаким изгнанием на задворки – но стоило ей включить здравый смысл, и возникший бунт эмоциональных претензий утих. Так уж вышло, что после Отказа внутренняя система ЦРТ полностью уничтожила саму себя, забрав в небытие все данные разработок, проектов, исследований, и, что удивило, даже сам список персонала перестал существовать, будто бы его и не было никогда. Этакое обнуление всей информации, доказывающей само существование Центра развития технологий. Видимо, таким образом великие умы решили обезопасить цивилизацию, ну или то была диверсия, вновь напоминающая о желании уничтожить все то, чем более не будет шанса владеть и контролировать. Много раз Ксения была рада такой мудрости то ли Итана, то ли Бенджамина, то ли третьего неизвестного лица. Ну или же некоей автономной защите, существующей вне настроения человека, ибо одна лишь мысль о том, как разработки ЦРТ попадут не в те руки, пугала до дрожи.