Остатняя печать

Памятуя поговорку о брехливой собаке, я лишь нарастил темп, не отвлекаясь на болтовню. Замах, укол. Топор северянина слишком тяжел, чтобы успеть парировать следующий выпад.

Одновременно происходит несколько событий: варвар неудачно подставляется, меч на половину своей длины входит ему в живот; второй разбойник с вновь снаряженным арбалетом вскакивает на телегу и прицеливается.

– Ты! – прохрипел варвар, с трудом поворачиваясь к своему напарнику. – Обманул меня! Будь проклят…

Я резким движением выдергиваю меч, и варвар мешком оседает на землю, обильно орошая ее кровью. Он мертв. Вновь свистит болт, но в этот раз защитные руны не понадобились: со спешки стрелок промахнулся.

Мы смотрим друг другу в глаза. Бесполезный арбалет отброшен в сторону, но странное дело – оставшись безоружным, мой противник подозрительно довольно ухмыляется.

– Нет, Бьярни, я не обманул тебя, – пробормотал он, – ритуал действительно сделал твое тело неуязвимым. Лишь в одном ты ошибся – платой за ритуал должна была стать не твоя храбрость, а твоя жизнь. И лишь теперь ритуал завершен окончательно.

Мертвое тело у моих ног внезапно дернулось и захрипело, я же отпрыгнул в сторону, готовясь к худшему. Теперь даже несведущий почуял бы грязное колдовство, исходящее от мертвеца.

– Встань, Бьярни! – выкрикнул приказ оборванец. – Встань и служи своему господину. Убей чужака! Отомсти за свою смерть.

Похоже, мне повезло наткнуться на настоящего некроманта. Последователи этой школы магии преследовались во всем цивилизованном мире и безжалостно истреблялись, но как видно, недостаточно эффективно.

Неестественно изгибаясь, тело варвара поднялось на ноги. Топор все еще был зажат в правой руке мертвеца, и он не преминул им воспользоваться. Не ожидая от покойника подобной прыти, я едва успел увернуться от мощного выпада.

Итак, схватка пошла по второму кругу. Тактика варвара, если этот безумный натиск можно так назвать, после смерти совершенно не изменилась. Плохой новостью стало то, что теперь он мог игнорировать даже самые успешные из моих ударов. Мертвая плоть не испытывает боли и не кровоточит. Между тем, собственный магический арсенал практически исчерпан, так что полагаться оставалось только на честную сталь. Возможные варианты развития событий пронеслись в голове, пока никаких сомнений не осталось: продолжать этот безумный танец нельзя. Рано или поздно меня прикончат.

Делая вид – не для нежити, понятно, а для его хозяина – что вымотан сражением, начал медленно отступать. Тяжело дыша и пошатываясь, я спиной приближался к телеге с некромантом. Если тот и заподозрил неладное, то никак этого не проявил. Тем хуже для него. Приблизившись на нужную дистанцию, я магически ускорился, смазанным рывком подскочил и без размаха ткнул острием в брюхо колдуна. Не мешкая, сделал кувырок в сторону, и топор мертвеца вонзился в днище телеги, почти разрубив ее на две половины.

Быстро встав в защитную стойку, оценил итоги битвы. Некромант со стоном скатился на землю, а мертвец, оставшись без управления, неподвижно замер на месте. Рукоять его топора торчала из телеги.

С опаской поглядывая на нежить, я подступил к стонущему некроманту и одним ударом прервал его мучения. Пустые глаза варвара на миг вспыхнули, и он беззвучно рухнул рядом с товарищем по опасному ремеслу. Синие узоры на его теле бесследно растворились.

– Пожалуй, обойдусь без вашей помощи, – громко объявил я, завершая тем самым столь недружественно начатый диалог.

Вся битва не заняла много времени, но пот градом стекал с меня, а колени тряслись, как после долгого бега. Последствия усиливающих чар. Я присел у телеги и оттер с лица испарину, терпеливо пережидая, пока успокоится разогнанное схваткой сердце. Чуть погодя занялся чисткой оружия: и клинку польза и душевное равновесие скорее восстановится. Покончив с этим важным делом, поймал коня и с его помощью перевернул, а затем и откатил с дороги телегу. Путь был свободен.

Под телегой нашлось награбленное у путников добро и некоторые вещи разбойников: болты для арбалета, меха с вином, еда и теплые одеяла. Добычу они складывали в большой грязный мешок, но рыться в нем у меня душа не лежала. Я оттащил его на обочину и оставил открытым – авось вернется со временем к настоящим владельцам.

Теперь предстояло что-то решать с телами разбойников. Осмотрев пожитки колдуна, я стал богаче на горсть медяков и один серебряный полумесяц. Болтавшиеся на немытой шее костяные амулеты сорвал и безжалостно растоптал каблуком, не желая ни обладать таящейся в них злой силой, ни оставлять ее в этом мире. Арбалет же некроманта оказался настолько дрянным, что не годился даже для продажи. Его я вышвырнул с дороги вслед за хозяином, который не заслуживал достойных похорон. Пусть о нем позаботятся вороны.