Остаточная деформация [СИ]

Берт и Айрин честно показали посельчанам Грааль, хотя и приврали насчёт способа его обнаружения. Сказали, что искали совершенно другое, ориентируясь на неверную информацию, а у подножия горы просто решили переночевать. А тут Рыцарь со своими претензиями к осквернителям святыни. От него-то, умирающего, и узнали о том, что «источник невероятной силы» — всего лишь пещера в скале, освящённая фанатизмом своего охранника.

На экскурсию ушло полдня. Ребята были разочарованы, особенно Гриша и Джек, бог весть каких чудес ожидавшие. Самострел их немного утешил.

*

«Я, Бертран из Анжу, воин Господень, в лето от рождества Христова одна тысяча триста семьдесят второго покинул родные земли, дабы служить Господу нашему. Будучи смертельно ранен при Ла-Рошели, исцелён небесной благодатью. Страшная рана на спине закрылась бесследно, повинуясь рукам самого архангела Гавриила, который и приставил меня впоследствии бессменным стражем Грааля. Архангел воистину прекрасен, могуч и осиян, ему подвластны прочие ангелы. Он поведал мне, что Грааль — се врата в древний град Бабилон, коий стремятся уничтожить посланники самого сатаны. Если сбудутся злокозненные замыслы, то небо упадёт на землю, и мира не станет. Сказал Гавриил, что только самому храброму воину всех времён доверил он эту великую честь. Воистину он так сказал. Я принёс клятву верности на крови и не отступлюсь от неё до последнего вздоха.

Делаю эти пометки в надежде, что мой преемник догадается прочесть их и вдохновится моим примером на безупречную службу. Посланники же сатаны не посмеют даже взять святую книгу в свои мерзкие клешни.

Я, Бертран из Анжу, видел Царствие Небесное своими глазами и знаю, куда вернусь, когда исполню долг до конца».

*

— Небо упадёт на землю! — возмущённо прошептала Айрин. Они отошли от компании недалеко, так что приходилось понижать голоса. — Хрень какая-то. Мне… мне это не нравится, Берти. Я не хочу вертаться, пока не пойму, в чём соль.

Небо уже налилось разведёнными чернилами глубоких сумерек, но падать вроде бы не собиралось. Ужин варила Соня, остальные экспедиторы готовились ко сну: всё-таки решили выходить с утра, нормально отдохнув после марш-броска и славной драки.

— Какое именно «это» тебе не нравится? — решил уточнить Берт. — Сам я уже не знаю, из чего выбирать.

— Что йорны шли убивать, что их было двое, что гелы что-то важное знают о Граале, и Вавилон тоже не нравится!

Для одного «это» было многовато, но Берт решил не заострять. Правда, не удержался от шпильки:

— А мне не нравится, что твой Стёпочка знает о Граале не меньше, чем гелы, хотя он человек.

Ожидаемой бури не последовало.

— Он ифер, — сказала Айрин отстранённо. — И его… наша ветка скоро схлопнется. Он это вычислил, почти как Сэмов папа. А я совсем перестала понимать, как та дыра в горе нам поможет, даже если она как-то ведёт в Вавилон.

Берт всё-таки обнял её — независимую женщину, которая любит другого. Замирая от абсолютного счастья, почувствовал встречное движение: Айрин зарылась носом ему в шею.

— Мы попробуем разобраться, Айри, — сказал он, дыша запахом её волос. — Если надо — и в Вавилон сходим.

Она отстранилась.

— Заживает на тебе, Берт, как на собаке, аж завидки берут. Тебе, как я погляжу, руки распускать уже не больно. А я что-то устала, пойду прилягу, наверное.

Она ушла к костру, а Берт, вместо того, чтобы броситься следом, торопливо поддёрнул рукав футболки, стащил к локтю повязку. На месте довольно глубокого пореза на бицепсе, оставленного дурацким оружием невезучего изгоя, остался только розовый, почти гладкий шрам. На повязке в нескольких местах темнели пятна засохшей крови, а одно из них ещё не успело толком затвердеть. Так не… так не бывает. Не бы…

— Берт! — заорал от костра Гриша. — Что ты там сидишь впотьмах, как филин? Кулеш готов!