Остаться человеком

— Успокойся, — говорю. — Этого не будет. Обещаю.

— Да что ты можешь сделать, — вздыхает.

— Что потребуется, — говорю мрачно. Лучше бы Тали была в курсе. — Она тебе противозачаточный чип приготовила. Но лучше расскажи ей всё. Может, даже сможет помочь…

— Нет, — вскидывается Лайла, хватает мои руки: — Пожалуйста, поклянись, что не скажешь! Хозяева не должны знать того, чем можно на нас воздействовать!

— Хорошо, — соглашаюсь, хотя мне это совсем не нравится. Но я ещё помню, как сам относился к Тали поначалу. Лайла для себя права.

— Зачем ты подписала расписку, что идёшь в рабство?

— Они сказали, это не распространяется на ребёнка! Он не будет рабом! А потом оказалось, что дети рабыни принадлежат хозяйке, и не важно — на каких условиях я что подписывала… На Тарине к детям совершенно особое отношение, — говорит с таким злобным выражением лица, какого я никогда не видел у улыбчивой веселушки Лайлы.

— Клим что-нибудь обещал тебе? — спрашиваю. — Или Варн?

— Откуда ты… — Лайла вдруг смотрит на меня, будто впервые видит. — Поклянись, что никому не расскажешь! Чёёёрт…

Хватается за голову, срывается с места, бросается в сторону ванной. Перехватываю — нельзя её сейчас оставлять, а то как наделает глупостей. А медкабины здесь нет. Держу крепко, пока выдирается, получаю несколько раз головой и ногами, но не выпускаю. Наконец, выдыхается, размазывает слёзы по щекам, трёт ушибы.

— Ты всё ей расскажешь… — всхлипывает тоскливо.

— Лучше бы ты сама рассказала.

— Чтобы она знала, чем меня можно прижать? Один уже пообещал разыскать, всего-то нужно тупого раба соблазнить, чтобы хозяйка нас обоих выгнала! Так нет, надо же было на тебя нарваться! Ненавижу! Клим бы меня оставил…

— А меня?

— Тебя Амира хотела назад.

— Спасибо, — хмыкаю, не передёрнуться бы. Как представлю, что вместо Тали после острова мог бы вернуться к Амире…

— Он обещал найти моего ребёнка!

— Айра тоже обещала, — напоминаю тихо. Лайла снова начинает рыдать, опять усаживаю на кровать. Вспоминаю ещё кое-что, думаю, как бы так спросить… Лайлу теперь одну не оставишь, будет Тали с Марком очередная головная боль. Может, хоть сыворотку на неё не придётся тратить.

— А у рабынь не пробовала узнать? У Смиры там? Аниты?

— Пробовала, конечно, но разница-то в возрасте какая! Смира подходит по времени выпуска, и новенькая Корнеля тоже. Только мне с ними общаться запретили. Анита нет, да и учатся телохранители последние годы отдельно.

— По времени?

— Ну каждый интернат продаёт рабов только несколько дней в году, поэтому детей распределяют так, чтобы к этим дням продажи они становились совершеннолетними.

— Я помогу тебе её найти, — говорю. — Даю слово. Ямалита иногда поручает работу в сети. Что-нибудь придумаем.

Лайла смотрит с такой тоской, осознаю вдруг, насколько Тали тяжело было молчать, когда наверняка хотелось всё объяснить. Теперь вот самому хочется. Тоже молчу, конечно. Думаю, как бы осторожно узнать.

— Так это Клим приказал меня соблазнить? — спрашиваю. Кивает неопределённо. — И Варна тоже?

— Да Варн сам командовал, — фыркает.

— Раб?!

— Да из него такой раб… нет, ну раб, конечно, пульт был и чип действовал, но явно раб с расширенными полномочиями, подставной какой-нибудь или специально обученный. Его и Клим, и Халир слушались.

— В чём слушались?

— Ему нужно было к Ямалите попасть, они слушались, что делать. Ну, меня ни во что не посвящали, только что меня касалось.

— Так это ему нужно было, чтобы меня выгнали?

— Откуда я знаю? Им всем что-то нужно было!

Похоже, Лайла начинает приходить в норму и теперь злится на себя же. Пора заканчивать разговор, но не могу не спросить напоследок:

— Про нападение лео-пумы ты тоже знала?

— Ты что?! Я бы тогда в номер поехала! Да кто бы меня предупреждал.

— А выяснить, не планирую ли бежать, они же приказали?

Сердито передёргивает плечами, не отвечает — но и без того понятно.

— Ты бы без дочки не сбежала, — произношу тихо. Поднимает на меня глаза, из них беззвучно катятся слёзы. Приходится снова обнять, погладить по голове. На этот раз не сопротивляется, вздрагивает, заливает мою футболку. Пережидаю, пока успокоится.

— Собирайся, — говорю. — Где у тебя медик? Не идти же к госпоже с синяками.

Тамалия

Открываю Олинке, девочка при полном параде, взгляд ищущий. Похоже, машину с Антером не увидела. Всего один раб на поводке, даже непривычно. Дэн, кажется.

Олинка бегло осматривается, выглядывает в сад, никого не замечает, плюхается на диван. Задерживается взглядом на загодя повешенном на стену "коврике".

— Что пить будешь? — спрашиваю.

— Только не ту гадость, — передёргивается. — Клим точно тебя соблазнить хотел.

Пока наливаю, подружка проводит ладонями по рельефным плечам раба, подтянутому прессу. Теребит хлыст, дёргает за ошейник, чтобы повернулся, начинает целовать.

— Фу, — произносит, — как они мне надоели…

Смотрит на него брезгливо. Ничего, мы эту гадину прищучим. В душе поднимается уверенность, я, конечно, хотела отложить. Но, пожалуй, смысла нет тянуть.

— А Антер где?

Ты его сегодня не увидишь.

— Поехал за Лайлой.

Олинка хватается за пульт, Дэн летит на пол. Кажется, я морально готова.