Остаться в живых. Психология поведения в экстремальных ситуациях

Когда я попадаю в опасную ситуацию или получаю телесную травму, мое эмоциональное «я» испытывает страх, а физическое «я» ощущает боль. Чтобы совладать со страхом и болью, я инстинктивно полагаюсь на свое рациональное «я». Чем дольше продолжается мое путешествие, тем сильнее проявляется эта тенденция. Занявшее командную позицию рациональное «я» использует надежду, мечты и циничные шутки, чтобы уменьшить внутреннее напряжение в подчиненных ему частях[58].

Каллахэн описывает процесс появления порядка из хаоса. Это один из основополагающих жизненных процессов с той лишь разницей, что в данном случае система работает в условии колоссальной нагрузки. Каллахэн, у которого запасы консервированной воды были на исходе, ограничил свой дневной рацион.

…Полпинты воды в день. Выпивать по одному-единственному глотку примерно каждые шесть часов — это жестокое, но необходимое требование. Я решаю ни в коем случае не пить морскую воду[59].

Каллахэн размышлял, что могло погубить «Соло», и вспомнил о ките, который, по всей вероятности, даже не заметив препятствия, пробил дыру в его яхте. За свою жизнь он видел китов множество раз.

Обычно они возникают из океанской пучины совершенно неожиданно. Внезапно перед тобой появляется поднявшаяся из глубины гигантская туша, и в такие мгновения в моей душе рождается какое-то особенное чувство. Это не страх — скорее, оно сродни тому, что испытываешь, встретившись с другом, которого не надеялся больше когда-либо увидеть… В какое бы время суток эти массивные духи пучины ни всплыли из ее таинственной бездны, я ощущаю в воздухе электрические токи, какую-то интеллектуальную и эмоциональную ауру. В таких мимолетных встречах мне открывается все величие бытия этого друга и величие его духа[60].

Читая эти строки, я вспоминаю рассказ Майка Кроудера о том, что он может ощутить ману любого серфингиста. Подобные утверждения могут показаться надуманными, но когда ты слышишь такое от многих переживших катастрофы, то начинаешь относиться к ним серьезно и в них верить. Природе не свойствен цинизм. Все живые существа, кроме человека, честны и открыты, как честны и открыты силы природы. Следовательно, чтобы выжить, людям необходимы духовное начало и смирение. Каллахэн выражает эту мысль так:

Я верю в таинственную и духовную сущность бытия, природы… Эта сущность для меня непостижима. Я могу только гадать о ней и надеяться, что тоже являюсь ее частью[61].

Рациональная часть мозга Каллахэна твердо управляла всеми его действиями. Голод — одно из самых сильных чувств. Ученые, исследующие проблему выживания, называют его «пищевым стрессом». Человек в состоянии прожить без пищи в течение трех недель, однако чувство голода превращается в манию, его эмоциональное воздействие на организм становится таким же сильным, как воздействие физической борьбы или бегства. И его уже невозможно игнорировать.

Люди в состоянии убить за еду. Об этом писал Ремарк:

Трофейная тушенка славится по всему фронту. Она даже является иногда главной целью тех внезапных ударов, которые время от времени предпринимаются с нашей стороны.

(«На Западном фронте без перемен», глава 6

[62])

Отец рассказывал мне: когда он, с переломанными костями и почти умирающий, находился в лагере для военнопленных, то все его мечты сводились к фантазиям о сытном обеде.