Остаться в живых. Психология поведения в экстремальных ситуациях

Ему [отцу] надо, чтобы я рассказывал о фронте… Я понимаю, он не знает, что на свете есть вещи, о которых не расскажешь; охотно доставил бы я ему это удовольствие, но я чувствую, как опасно для меня облекать все пережитое в слова. Мне боязно: а вдруг оно встанет передо мной во весь свой исполинский рост и потом мне уже будет с ним не справиться? Что сталось бы с нами, если бы мы ясно осознали все, что происходит там, на войне?

(«На Западном фронте без перемен», глава 7

[72])

Ремарк пишет о «завесе», возникшей между героем и его близкими: «…что-то такое, что еще надо переступить». Дом — это временная короткая передышка, а дальше снова фронт, где придется снова учиться выживать.

Закончив осматривать Симпсона, Саймон Йетс заметил, что его веревка за что-то зацепилась; ему пришлось подняться вверх, чтобы ее поправить. Он успел довольно быстро адаптироваться к новой ситуации и прийти в себя, поэтому думал уже не о самой проблеме, а о поисках ее решения, что давало возможность «хоть как-то переключиться и отвлечься от безрадостных мыслей».

Существенную роль играло время. У них закончились вода и топливо. В этом положении любое промедление могло обернуться гибелью. Поэтому следовало очень быстро, минуя многие этапы, заключать соглашение с неприглядной действительностью.

Альпинисты подошли к вопросу выживания спокойно и открыто, при этом сохраняя заботу друг о друге. Поведение их было организованным, смелым и одновременно осторожным. Они придумывали новые стратегии, и в их отношении к делу даже появился какой-то элемент игры.

Йетс готовился к спуску без страховки. «Я на время отставил его и тут же о нем забыл», — писал Йетс. Уравновешенность превратилась в полное спокойствие. Именно такое отношение необходимо, когда человек сконцентрирован на выполнении задачи.

Теперь я опишу всю сложность положения альпинистов. Снег, покрывавший гору, не был настолько твердым, чтобы они могли использовать такое альпинистское оборудование, как ледорубы. Во время спуска приходилось ставить в глубокий снег сначала ногу, потом, чтобы не упасть, втыкать ледоруб, уходивший в рыхлый снег по руку. Под каждым шагом снег оседал и сдвигался. Действия альпинистов могли вызвать лавину, которая увлечет их на сотни метров вниз. Малейшая ошибка приведет к гибели обоих. Все движения приходилось совершать крайне осторожно.

Симпсон развязал узел, чтобы Йетсу было легче настроить длину веревки. Они стояли на небольшом выступе. Симпсон оступился. Йетс вспоминает: «Джо был рядом со мной. Он сделал движение и чуть не упал вниз. Я схватил его и помог выпрямиться. Все это без единого слова… Он знал: если бы я его не поймал, он уже катился бы по восточному склону». По словам Йетса, тот подъем на вершину, который они незадолго до этого совершили, «был самым опасным и самым сложным, который когда-либо приходилось делать». Он тогда добрался до вершины полностью обессиленным: «Меня так трясло, что пришлось сделать паузу, чтобы успокоиться». Сейчас, при не менее опасном спуске, со сломанной ногой, эта способность быстро восстанавливаться, обретая невозмутимость и даже хладнокровие, ему весьма пригодится.

Йетс страховал Симпсона, который начал спускаться по почти вертикальному склону. Йетс описал, как он это делал: «Джо двигался очень медленно. Он погружал ледоруб в снег до тех пор, пока вся рука не оказывалась в снегу. Потом делал опасный прыжок в сторону. Так, склонив голову и полностью погруженный в борьбу за выживание, он двигался по склону… Я подумал, что, скорее всего, он упадет и убьется, однако эта мысль меня нисколько не беспокоила. В каком-то смысле я даже надеялся, что он упадет… Впрочем, я ведь все равно не смогу его оставить… Значит, придется гибнуть вдвоем. Это самое вероятное, если я буду помогать ему спускаться».

Симпсон учился спускаться со сломанной ногой буквально на ходу, привнося в этот процесс небольшой элемент игры и воображения: «После первых неуверенных прыжков я выработал схему движений, которую начал повторять. Один мой шаг вниз по склону состоял из нескольких движений, на которых я сконцентрировался и переставал замечать происходящее вокруг. Я думал только о тех узорах, которые мои ноги выводят на снегу». Борьба за жизнь обернулась танцем, освобождавшим его от ужаса перед тем, что еще предстоит совершить.