Оставь мир позади

Фламинго хлопал крыльями все сильнее. Они пригляделись и разглядели другого фламинго, нет, двух, нет, трех, нет, четырех, нет, пять, нет, шесть. Они расхаживали по лужайке своей походкой задом наперед. Подпрыгивающие и жилистые. Две птицы взлетели, как свойственно птицам: словно балерины. Поднялись над оградой, приземлились в воду. Окунули головы. Они вообразили, что там есть еда? В их глазах был обезоруживающий разум. Их крылья оказались шире, чем можно было подумать. В покое они прижимали крылья к мешкам своих тел. Но в развернутом виде они были величественны. Их красота поражала. Логика отпала.

– Почему…

Неважно почему. Значили ли все эти «как?» и «это происходит наяву?» хоть что-то? Аманда понимала, что Джордж Вашингтон тоже видел этих птиц, но существовали документальные свидетельства того, что помутнение сознания может быть коллективным. Она вылезла из джакузи, пластичная от поглощенного тепла. Она стояла обнаженная, как в тот день, когда появилась на этой планете. Она наблюдала, как три фламинго весело скакали в бассейне, а их родственники – на траве за его пределами.

– Просто скажите, что видите это.

Джордж кивнул. Он совершенно не знал эту женщину. Но он знал свой разум и свои глаза.

– Вижу.

Глубоко внутри себя Клэй похолодел. Завтра они отправятся в путь на машине, и это предзнаменование. Их поездка разгневает богов. Им подали знак. Виски выплеснулся в джакузи, когда он встал. Птицы взлетели.

Три фламинго поднялись с поверхности бассейна, по-мужски щеголяя крыльями. Любая самка фламинго, увидев это, захотела бы высидеть от них яйцо. Это были фламинго, лучшие из фламинго, крепкие и мощные. Они поднялись в воздух – простая уловка, потом над деревьями. Фламинго на траве последовали за ними – семь розовых птиц размером с человека, изогнутые и странные, поднялись в воздух посреди ночи на Лонг-Айленде, прекрасные и устрашающие в равной мере.

Некоторое время они молчали. Старый добрый трепет. Религиозное чувство. Звезды наверху их не пугали, но эти странные птицы – да. Аманда вздрогнула. Джордж моргнул под очками. Клэй по-прежнему держал стакан в руке, потому что стакан был холодным и напоминал ему, что он жив.

31

СТАРЫЙ ДОБРЫЙ ХОЛОДИЛЬНИК Д. Х. НЕ ПРЕДЛАГАЛ НИЧЕГО, КРОМЕ СЮРПРИЗОВ. Он бы не заполнил его такими продуктами: завернутая в бумагу мясная нарезка, завитки оставшихся цукини на гриле, твердый белый сыр в жирном целлофане, миска Pyrex с клубникой, у которой кто-то предусмотрительно оторвал плодоножки. Он чувствовал, как сходит с ума от голода, а может, и просто сходит с ума. Он нашел коробку крекеров, открытый пакет чипсов, картонную цилиндрическую коробку печенья. Выложил все на столешницу. Кто-то другой расположил бы это изобилие иначе: подходящие друг другу яства вместе, – однако он не утруждался.

Клэй не спросил, хочет ли он выпить. Просто сунул напиток в черные руки мужчины:

– Джордж.

Он нашел плавки, они сушились на перилах. Нашел футболку Арчи с разрезами, подчеркнувшими вялые мышцы мужчины среднего возраста.

– Мы все это видели. – Аманда надела халат. Она понятия не имела, чей он, и забыла накинуть полы поверх колен.

Джордж поблагодарил Клэя с набитым липким сыром ртом. Он немного кашлянул.

– Я это видел.

– У нас у всех галлюцинации? – Было бы так приятно притвориться, что ты находишься вне происходящего.

– Они из зоопарка. Электрическая сетка вышла из строя и не смогла удержать их в неволе. – Джордж разрезал сыр ножом для стейка.

– Они должны быть помечены, как те невидимые заборы, которые удерживают собак на территории.

– Зоопарки подрезают крылья, не так ли? – Аманда читала об этом в «Лебединой трубе»[52]. Она не была уверена, что это правда. – А эти птицы могли летать. Они были дикими.

Клэй взял у Джорджа нож для стейка и нарезал салями.

– Должно быть логическое объяснение.

– На них не было браслетов или чего-то подобного. – Аманда закрыла глаза, чтобы вернуться к той картине. – Я посмотрела. Я их искала.

Джордж подумал, что это вряд ли нужно говорить.

– В Нью-Йорке не водятся дикие фламинго.

– Мы все только что их видели. Что за херня тут реально происходит? – Грубость не обладала той силой, которую она хотела ей придать. Она хотела выбежать во двор, закричать, чтобы птицы вернулись, чтобы они показались, объяснились.

Рут приняла душ и переоделась в свежевыстиранные дорогие бесформенные вещи, которые она носила дома. Она поднялась снизу и даже не почувствовала себя беззащитной, как если бы в таком виде встретила швейцара. Она смирилась с этими людьми. Теперь они знали друг друга. Внизу она пыталась использовать свой телефон, на всякий случай. Да, она прошлась по фотографиям в галерее, по расфокусированным снимкам, потому что малыши никогда не переставали метаться, хихикать, извиваться. Она заметила, что халат Аманды был распахнут, так что был виден ее лобок.

Джордж включил весь свет в качестве профилактики от страха.

– У нас полуночный перекус.

– Вы кое-что пропустили. – Аманда говорила не сардонически, но искренне.

– Дорогая, присядь. – Д. Х. был переполнен любовью к Рут.