Оставь страх за порогом

Чтобы от тоски, безысходности не запить, атаман писал чуть ли не круглые сутки романы, повести, воспоминания. В редкие минуты доброго настроения, устав водить пером по бумаге, мурлыкал под нос сложенную про себя песню: Атаман Краснов подпевает в тон: «Будет Тихий Дон, наш казачий Дон». Ах, судьба моя, Русь родимая, И журчит Кубань водам Терека: «Я республика як Америка…»

Другая песня была на мотив «Из-за острова на стрежень»: Под свободные знамена Добровольческих полков От Кубани и до Дона Шли отряды казаков.

Не за власть кремлевской клики, Тунеядцев и жидов,
За народ казачьи пики
Будут бить большевиков.

За поруганную церковь,

За расстрелянных отцов,
За погибших в 33-м
Всех кубанцев и донцов,
За детей и женщин плачи
Отомстить пришла пора!

С годами Краснов не терял надежду вновь стать нужным, даже необходимым своему народу, попранной большевиками родине, вернуться с новой армией в родные, до слез любимые привольные края, создать новое единое, неделимое казачье государство – вольницу из исконных жителей Дона, Терека, Урала, Забайкалья, Семиречья.

Бездеятельность закончилась с нападением Германии на Советский Союз.

Часть четвертая Шифровка для реввоенсовета

Из личного дела Н. С. Магуры:

1919-й, конец июня, член подпольного комитета в захваченном врагами Царицыне.

Председатель Царицынского исполкома охрип и сорвал голос, надрываясь в телефонную трубку:

– Русским языком сказано: нет ни одного вагона и теплушки! Все целые ушли! Остались без колес, не на ходу!

Телефоны звонили не переставая. В ответ на очередную слезную просьбу вывезти заводское оборудование, семью, домашний скарб предисполкома ругался. Хотел отослать в тартарары очередного просителя, но узнал измененный расстоянием голос члена Реввоенсовета 11-й отдельной армии.

– Слушаю, товарищ Киров![19]

– Здравствуйте! Когда завершите эвакуацию? – поинтересовался Сергей Миронович.

– Не позднее семнадцатого июня! Что не успеем вывезти, взорвем!

– Слышал о возникшей на вокзале панике, случаях мародерства.

– Было такое. Все из-за возникшей на фронте бреши, в которую ринулась дивизия генерала Симановского, которая пришла из Румынии. С юга прет Улагай[20], с запада – конный корпус генерала Покровского! Не успокаивается конница Шкуро, так называемые «Волки», в их руках линия Балашов – Поворино – Лиски, желают соединиться с Верхнедонским краем.

– Не забывайте, что оставляем город на непродолжительное время. Что с подпольем?

– Включили наиболее боевых, будут информировать о планах беляков, вести среди врагов разлагающую пропаганду, организовывать диверсии, снабжать особый отдел нужной информацией. Подпольщики разбиты на тройки, чтобы при провале одной не пострадали другие.

Сергей Миронович пожелал успехов в завершении эвакуации, попросил регулярно сообщать о деятельности подполья, борьбе с мародерством, расхищением военного имущества.

По прямому проводу:

Совет обороны, Реввоенсовет республики, ВЦИК, ЦК партии

Вацетису[21], наркомвнудел т. Дзержинскому, Минину[22]

Банды черных царских генералов пытаются нанести смертельный удар Красному Царицыну, оплоту нашей Республики и мировой революции.

Уже полтора года рабочие и солдаты Царицына с упорством верных сынов революции отражают яростные удары врагов… В последний раз из последних сил ведет свой натиск белогвардейская орда на гордость революционной России Красный Царицын. Здесь должен быть задержан и разбит шквал контрреволюции.

Пред. исполкома

Пред. губенского ревкома

1

Царицын сдали 18 июня 1919 года.

Следом за кавалерийскими частями и пехотой в город въехали невиданные горожанами английские танки «Рикардо», «Гейлор», «Рено». Прогромыхав по мосту через речку Царица, разбивая гусеницами брусчатку, танки с лязгом, выхлопами газа достигли площади у Дворянского собрания. На путях у вокзала замер авиационный состав с аэропланами «Вуазен», бипланами «Эльфауге» на платформах.

На колокольне собора Александра Невского зазвонили, как на Пасху, церковный благовест разлился по улицам, чахлым скверам, улетел за Волгу.

Собравшиеся близ собора обыватели с нетерпением ожидали барона Врангеля, Деникина.