Оставь страх за порогом

2 Рынок близ паровой мельницы на пустыре гудел точно пчелиный растревоженный улей. В людскую разноголосицу врывались конское ржание, овечье блеяние, кудахтанье кур, крики петухов, забористая ругань. Продавцы торговались с покупателями, ударяли по рукам. Рядом с бумажными ковриками с изображением возлежащей пышногрудой девицы выставлялись сбруи, хомуты, лопаты, корзины помидоров, мешки картофеля, фуража. Предлагали примерить и приобрести галифе из иностранного сукна, шинели с отпоротыми лычками. Из-под полы, с оглядкой, из рук в руки уходили пакетики марафета. Кроме необходимых в хозяйстве вещей, продуктов питания продавалась икона Николая Чудотворца. Скучал продавец с невостребованными книжонками о похождениях всемирно известных сыщиков, приключениях наложницы персидского султана. Неизменным успехом пользовались торгующие родниковой водой мальчишки и бабки с вареными початками кукурузы.

На рынок приходили не только купить или продать, но и чтобы разузнать свежие новости о делах, чем-чем, а всякими слухами рынок был богат.

Разговоры касались неурожая, повышения цен, с пеной у рта доказывали, что ни Ленина, ни Троцкого не существует, под этими именами в столице орудует некто по имени Цека, белые армии не смирились с поражением, собираются с силами, получают помощь от других государств, последний император не убит, прячется с семьей в глухой тайге у кержаков.

Время приближалось к полудню, когда над рынком прогремели подряд два выстрела, пронесся крик:

– Стой!

Все замерли, затем вздрогнули и как очумелые стремглав бросились в разные стороны. Не прошло пары минут, как рынок опустел. Под сваленными прилавками с брошенным товаром осталось одно-единственное живое существо – вислоухая собачонка.

Продавцы с покупателями вернулись не сразу, наперебой обсуждая бегство от охраны арестованного.

* * *

Хорошо известная на рынке (он же барахолка) Анюта Верба затворила за собой калитку, щелкнула задвижкой и услышала за забором голоса: – Напрасно патроны переводил, поберег бы боеприпас. – Подстрелить желал. – Я вот сдержался, не стал пулять. – Кричу: «Стой», а он быстрей припустился, замелькал пятками. – Коль стреляешь, имей перед собой ясную цель. – Сильно шустрый попался. – Начнем с ближних домишек, хорошо, что тут их мало…

Анюта приникла ухом к штакетнику: «Гутарют про того, кто от стражи убег, базар взбаламутил. Неужто сюда подался? В центре города легче скрыться – подворотен не счесть сколько».

Торговка подняла кошелку, прошла к крыльцу. Но лишь собралась отпереть навесной замок, как за спиной хрустнула ветка.

Верба резко обернулась.

– Кого черт принес?

Сделала несколько шагов к сараю и увидела незнакомца в вылинявшей гимнастерке, без ремня, в сапогах с парусиновыми голенищами.

– Кто такой? – Анюта схватила прислоненную к сараю лопату. – Ишь, явился, как в собственную хату! Не терплю незваных. Проваливай подобру-поздорову, не то так огрею, что не встанешь, век будешь горбатым ходить, – Верба угрожающе подняла лопату, готовая опустить ее на незнакомца.

– Не гоните и не выдавайте, – попросил Магура.

Верба нахмурила выщипанные в узкую стрелку брови.

– Чего захотел! Сначала, не спросясь, во двор залез, затем просишь невесть что. Может, в дом захочешь войти и уворовать?

Магура выдавил из себя:

– Я бежал, вели в тюрьму.

Анюта выпустила черенок лопаты, уперлась руками в широкие бока: «Карманника или шарамыжника служивые не вели бы, в тюряге не держали – дали бы пинка под зад и с глаз долой. А этот, знать, та еще птица. Уж не про него ли шли разговоры, не он ли тот военный, что обыски проводил, за хорошие деньжата отмазывал от армии?» Торговка сделала шаг к незваному гостю, спросила:

– Желаешь подвести под монастырь? Найдут, мне не поздоровится. А ну геть со двора, иначе кликну армейцев, сдам с рук на руки.

– Вам привет от Злобина Акима, – глухо произнес Магура. – Еще сказал: кот слопал сметану…

– А усов не намочил, – произнесла Анюта хорошо заученный ответ на пароль и успокоилась: – Шагай за мной.

В доме откинула на полу крышку, знаком приказала Магуре спуститься в подпол. Закрыв крышку, накрыла ее половиком. Сделала это вовремя, в калитку требовательно постучали.

– Счас! – Анюта поправила прическу, пошла открывать.

– Есть в доме посторонние? – спросил один из красноармейцев, второй добавил:

– Забегал чужой?

Анюта игриво повела плечом.

– Окромя вас никто не заходил.

Не спрашивая разрешения, красноармейцы вошли во двор, затем в дом. Заглянули в кладовку, для верности отворили дверцы платяного шкафа.

После их ухода Анюта откинула крышку подпола.

– Жив иль задохнулся? Чай, не сладко в духоте и во мраке. Извини, но больше негде прятать.

– Спасибо, Анюта, – поблагодарил Магура.

Хозяйка внутренне сжалась.

– Откуда знаешь, как кличут?

– Проинформировал общий знакомый Злобин, – Магура снизу вверх взглянул на хозяйку, спросил, чуть изменив пароль: – Кот вылакал всю сметану или что оставил? Я бы с удовольствием полакомился – с утра во рту ни крошки.