Оставаться живым

Я над рекой, впадавшей в море, плыл.
Рой плотоядных итальянцев рядом.
И запах трав так свеж под утро был,
Что я к добру поплыл с открытым взглядом.

Кровь мелкой живности (ей счета нет)

Поддерживает весь баланс природный.
Их кровь, и внутренности, и скелет
Нужны, чтоб чья-то жизнь была свободной.

Среди травы их отыскать легко,

Лишь стоит кожу почесать несильно.
Растительность взметнулась высоко:
Могильщица, она растет обильно.

Я в сини плыл, объятый тишиной,

В отчаянье почти нечеловечьем.
Плыл между облаками и войной,
Меж низостью и этим небом вечным.

* * *

Предмет, способный удержать границы,
Хоть кожа не совсем предмет, но все же.
Ночами только трупам сладко спится,
Живая плоть не тосковать не может.

Вот сердце стукнуло. Один удар -

И крови начинается броженье.
В лице, в коленях, в пальцах - легкий жар,
Все тело целиком пришло в движенье.

Но кровь, токсинами отягчена,

По капиллярам пробегать устала,
Божественной субстанции полна.
Остановилась вдруг - все ясным стало.

Миг осознанья полного настал

И радости: ушли страданья сами.
Миг чистого присутствия. Финал,
Когда весь мир встает перед глазами.

* * *

Для паузы есть время. Помолчи,
Покуда лампа вполнакала светит.
Агония в саду деревья метит.
Смерть голубая в розовой ночи.

Расписана программа наперед,

На три ближайшие недели смело:
Сначала гнить мое здесь будет тело,
А после бесконечность прах сотрет.

Но бесконечность - в нас. Таков закон.

Я представляю атомов круженье,
Молекул презабавные движенья
Внутри у трупа. Все оценит он.

* * *

Мы должны выработать в себе установку на непротивление миру.
Негативное негативно,
Позитивное позитивно.
Реалии существуют.
Они появляются, трансформируются,
Потом просто исчезают.
Внешний мир, в некотором роде,- данность.

Бытие как объект восприятия похоже на водоросль,

Вещь отвратительную и чересчур аморфную,
В сущности женственную.
И это то, до чего мы должны добраться,
Если хотим говорить о мире,
Просто говорить о мире.

Мы не должны походить на тех, кто пытается подмять мир

Под свои желания
И свои убеждения.
В то же время у нас есть право
На ограниченное количество желаний
И даже убеждений.
В конце концов, мы представляем собой часть феномена
И в этом смысле заслуживаем самого большого уважения.
Как, например, ящерицы.

Как ящерицы, мы греемся под солнцем феномена

В ожидании ночи.
Но мы не будем сражаться,
Мы не должны сражаться,
Мы вечно находимся в положении побежденного.

* * *