Оставим все, как есть (СИ)

— Добрый вечер, меня зовут Томас Фернандо Моралес, — важно произнес ребенок, протягивая Андреа смуглую ручку.

Она почувствовала, как к горлу подкатила тошнота, но легко пожала ладошку Томми, представившись:

— Я Андреа, но твой дядя зовет меня Эн.

— Мне тоже можно? — осведомился мальчик, зачарованно разглядывая ее темными глазками.

— Конечно, Томми, пока ты живешь у нас, зови меня как хочешь.

Рассказывая сестре последние новости, Моралес наблюдал за Андреа. Она казалась веселой, но в улыбке сквозила нервозность, тонкие пальцы беспокойно теребили кулон. А еще она старалась не смотреть на Томаса, который напротив, не сводил с нее глаз и засыпал вопросами.

— А ты правда заставляешь преступников признаться?

— А в тюрьме страшно?

— А у тебя есть маленький мальчик вроде меня?

Последний вопрос ребенка заставил ее побледнеть.

— Нет, Томми, у Эн пока нет маленького мальчика вроде тебя, — Фернандо с улыбкой посмотрел на Андреа.

Глядя в пространство отсутствующим взглядом, она тщетно пыталась отогнать непрошенные воспоминания.

— Как же он громко плачет! Ты можешь заставить его заткнуться?!

— Нет, да мне и плевать! Он не мой.

Крохотные ножки мальчика покраснели от холода, а она все шла и шла, пока не выбилась из сил.

— Андреа, все в порядке? — Каталина тронула ее за плечо.

Словно очнувшись, она ответила:

— Просто задумалась. Будем заказывать десерт? Как насчет шоколадного мороженого с орешками, Томми?

Тошнотворное ощущение ужаса и вины никак не желала отпускать. Она не спала, вслушиваясь в тихое дыхание Фернандо. Ей хотелось встать и залпом выпить стакан виски, а лучше водку с тоником, но его рука, по-хозяйски обхватывающая ее талию, не оставляла выбора.

Андреа вслушивалась в ночную тишину и свои воспоминания.

После ужина Фернандо, ни говоря ни слова, отвез их домой. Каталина и Томас устроились в гостевой комнате с новой видеоигрой. Доносившиеся взрывы смеха только усугубляли ее напряжение. Хотелось рассказать все без утайки, но вряд ли после этого Фернандо останется с ней… Ее поступку не было названия.

Почувствовав, как она дрожит, Моралес прижал Андреа еще крепче.

— Может, поговоришь со мной, Эн? — прошептал он ей в волосы.

— Я думала, что ты спишь… — тихо ответила Андреа.

— Дорогая, как я могу заснуть, когда ты вздыхаешь и тебя явно что-то тяготит? — Отозвался Фернандо, легонько дуя ей в затылок.

Андреа поморщилась.

— Холодно.

— Я знаю способ тебя согреть…

— Но у нас же гости! — запротестовала она, чувствуя, как его пальцы ищут чувствительные точки на ее теле.

— Они спят. А мы уже взрослые.

«И я не могу пока найти другого способа тебя отвлечь», — подумал Моралес.

Он точно видел, что с ней что-то происходит — рассеянной, задумчивой и словно виноватой Андреа Хоббс не была никогда. С ним — никогда.

Лаская ее нежную кожу, он не мог отделаться от чувства, что она далеко-далеко от него.

Фернандо Моралес многое бы отдал, чтобы узнать, что скрывает его любимая женщина.

Луиза Паркер сидела в первой допросной с отсутствующим выражением лица. За то время, что Провенза наблюдал за ней, женщина ни разу не пошевелилась.

— Капитан, она выглядит убитой горем… вы уверены, что нам следует сейчас с ней разговаривать? — спросила Эми Сайкс.

— Да. Именно сейчас. Вы и лейтенант Провенза допросите доктора Паркер, как мы и планируем, — приказала Шэрон.

После вчерашнего Энди вел себя так же холодно и отстраненно, максимально избегая ее.

Такое поведение ранило сильнее, чем прежде.

«Может, я делаю ошибку? Нужно было сразу предложить Энди перевод… да, я так и сделаю», — решила Шэрон, направляясь ко второй комнате для допросов, где находилась Эшли Ноулз.

Та самая девушка, чьи откровенные фото хранила Лорен Паркер.

— Доброе утро, Эшли! — тепло улыбнулась Шэрон, расправляя платье. — Я капитан Рейдор, а это детектив Санчес.

Словно специально она надела темно-красное платье, которое так нравилось Энди и туфли на высоком каблуке, но оставила дома подаренные им часы — вместо них на ее левой руке красовался затейливый серебряный браслет с брелоком в виде расправившей крылья ласточки. Она купила его, поддавшись порыву, в маленькой сувенирной лавочке в Сан-Франциско.

И очки… ей пришлось долго искать свои старые очки, взамен тех, что остались у Энди. Гордость не позволила ей попросить их обратно, а сам он не возвратил.

Эшди Ноулз, привлекательная афроамериканка, немного нервно покосилась на детектива Санчеса.

— Добрый. Я не совсем понимаю, что я здесь делаю… мне никто не объяснил… что-то случилось с мужем?

— Вы замужем, миссис Ноулз? Давно? — спросила Шэрон, переглянувшись с Хулио.

— Да. Мой муж, Джим…с ним все хорошо?

— Я думаю, что да. Он в отъезде? — спросил Санчес.

— Да! Он уехал два дня назад и с тех пор не звонил, конечно, у него сложная работа и он очень занят… — торопливо заговорила Эшли.

— Кем работает ваш супруг? И где он находится?

— Он в Лас-Вегасе, там строиться новое казино… Джим строитель. — ответила Эшли.

Шэрон вздохнула.

«Виноват всегда муж», — прозвучал в голове ехидный голос Луи Провензы.

В это же время в соседней допросной Эми Сайкс максимально деликатно задавала вопросы матери жертвы.