Оставленные

Поначалу ситуация складывалась щекотливая – после того, как Джилл уходила в школу, они оставались в доме вдвоем, – но оба быстро преодолели неловкость. В немалой степени этому способствовало и то, что Эйми строго соблюдала приличия, спускаясь на кухню умытой и пристойно одетой – ему больше не мозолила глаза сонная Лолита в пикантной маечке, едва скрывающей ее прелести. Эйми держалась с ним учтиво, приветливо и оказалась на удивление легким в общении собеседником. Она рассказывала ему про свою новую работу – судя по всему, труд официантки был более тяжелым, чем она представляла – и расспрашивала про его дела. Они обсуждали текущие события, музыку, спорт – Эйми увлеченно следила за матчами НБА – смотрели смешные видео на «Ютьюбе». Ее также интересовала его личная жизнь.

– Как ваша подружка? – спрашивала она его почти каждое утро. – У вас все серьезно?

Какое-то время Кевин отвечал просто «нормально» и уводил разговор в сторону, давая понять, что это не ее ума дело, но Эйми пропускала его намеки мимо ушей. Потом однажды утром он, не отдавая себе отчета, взял и выпалил начистоту:

– Не ладится у нас что-то. Она мне очень нравится, но, по-моему, мы выдыхаемся.

Кевин поведал Эйми историю своих отношений с Норой, опуская скудные подробности сексуальной близости – парад, танцы, спонтанная поездка во Флориду и рытвина, в которой они забуксовали по возвращении домой. Он чувствовал, что Нора отталкивает его, не впускает в свою жизнь.

– Я пытаюсь лучше узнать ее, а она просто замыкается в себе. Это досадно, обидно.

– Но вы ведь хотите остаться с ней?

– Нет – если так будет продолжаться.

– Чего же вы тогда хотите?

– Нормальных отношений. Таких, с какими сейчас она могла бы справиться. Ничего особенного. Просто время от времени выходить куда-то вместе – в кино, куда угодно. Может быть, с друзьями иногда встречаться, чтобы не быть все время наедине. Хочу, чтоб мы общались непринужденно, чтоб мне не приходилось постоянно опасаться, что я говорю что-то не то.

– Она об этом знает?

– Наверное. Это ж ясно как дважды два.

Эйми несколько секунд пристально смотрела на него, оттопырив щеку языком.

– Вы слишком миндальничаете, – заявила она. – Вам нужно сказать ей, что вы хотите.

– Я пытаюсь. Но, когда приглашаю ее куда-нибудь, она отказывается, говорит, что предпочитает остаться дома.

– Не оставляйте ей выбора. Просто ставьте ее перед фактом: «Сегодня мы ужинаем в ресторане. Я уже заказал столик».

– Не слишком ли напористо?

– У вас есть другое предложение?

Кевин пожал плечами, словно ответ был очевиден.

– Попробуйте, – сказала Эйми. – Что вы теряете?

* * *

Ник и Зоуи рьяно взялись за дело. Они стояли на коленях, довольно близко к Джилл – она могла бы запросто дотянуться до них рукой. Зоуи удовлетворенно мурлыкала, потому что Ник языком и носом водил по ее шее, возбуждая ее в вампирском стиле.

– Страсти накаляются, – произнес Джейсон в воображаемый микрофон голосом спортивного комментатора, что было вовсе не так смешно, как он думал. – Лазарро предельно сосредоточен, методично продвигается к своей цели…

Будь здесь Эйми, она не преминула бы отпустить какую-нибудь умную презрительную реплику, чем вывела бы Ника из состояния сосредоточенности, напоминая ему, чтобы он не увлекался. Но Эйми с ними не играла – выбыла из игры месяц назад, когда начала работать в «Эпплби», – посему, если кто и мог вмешаться, так это только Джилл.

Но Джилл хранила молчание, наблюдая, как целующаяся парочка повалилась на пол – Ник сверху, на Зоуи, та одной ногой, зачехленной в сетчатый чулок, обвила его ноги. Джилл удивляло, что ей глубоко безразлично это зрелище. Лежи под Ником Эйми, она сгорала бы от ревности. Но это была просто Зоуи, а к Зоуи она не ревновала. Хочет Ник развлечься с ней, ради бога.

Пусть хоть затрахается, думала Джилл.

Теперь она почти со стыдом вспоминала, что осенью потратила на Ника столько времени и душевных сил, сохла по единственному парню, которого не могла заполучить, по парню, которого Эйми присмотрела для себя. Он был все такой же красавчик с квадратной челюстью и густыми ресницами, ну и что с того? Летом, когда она познакомилась с ним, он тоже был милый, веселый, внимательный, чуткий – ей более живо помнилось, как она с ним смеялась, а не сексом занималась, – не то, что теперь: в лице мрачная целеустремленность – зомби в чистом виде, типичный задрот со стояком. И в этом виноват не он один – в его присутствии Джилл становилась неуклюжей и косноязычной, не находила слов, которые всколыхнули бы пустоту на его лице, заставили вспомнить, что они были друзьями, что она нечто большее, чем ублажающий рот или рука, смазанная жирным кремом.

Однако проблема заключалась не в Нике, не в Джилл, не в Зоуи, ни в других игроках. Все дело было в Эйми. Пока она не перестала появляться на тусовках в доме Дмитрия, Джилл не сознавала, сколь важна она была не только как участник игры, но и для их компании в целом. Эйми была ее душой, солнцем в их маленькой солнечной системе, силой притяжения, которая держала их всех вместе.