Оставьте меня

– Можем встречаться раз в неделю, – ответил Стивен. – Или чаще. Время у меня есть.

– Я размышляла об этом. А другие пациенты у тебя есть? – После того как они вышли на злой холод, стало проще снова быть самими собой.

– Я в основном занимаюсь теми, кто из верности перешел ко мне из прошлой клиники, а новых почти не беру, но да, есть и другие. Просто я попросил Луиз тебя всегда последней ставить.

– Почему?

– По той же причине, почему ем в конце десерт.

– Сейчас ты его не ел.

Стивен улыбнулся.

– Это было бы лишним. Во время нашей первой встречи мне показалось, что тебе нужно какое-то, не знаю, убежище.

– И поэтому ты велел мне приходить каждую неделю? И брал так мало?

– Я брал столько, сколько получал бы по страховке.

– Ты не ответил на вопрос.

– А ты еще не сказала, кто ты на самом деле.

– Я только тем и занимаюсь, что рассказываю, кто я такая.

Его это не особо убедило. Ну и правильно, наверное, подумала Мэрибет.

– А поцелуй мы обсудим? – спросил он.

– Какой?

Он взял ее за подбородок. Последовавший за этим поцелуй был таким же легким и едва заметным, как и посыпавшиеся с неба снежинки.

– Вот этот.

53

Мэрибет написала пять писем настоящей матери. Каждое следующее выходило хуже предыдущего.

«Меня зовут Мэрибет Кляйн, сорок пять лет назад вы отдали меня в приют. Я не злюсь. Я не прошу объяснений и не буду ни в чем упрекать, мне просто нужны ответы на некоторые вопросы. Недавно у меня был инфаркт, и…»

Это было похоже на какую-то заявку. Мэрибет порвала его.

«Я ваша дочь, которую вы отдали в приют. Я жила хорошо. Я не злюсь. Четыре года назад я сама стала матерью, каких-то вещей в собственных детях я не узнаю…»

Зачем говорить о детях? А если она захочет с ними встретиться?

«12 марта 1970 года у вас родилась девочка. Это я. Не знаю, почему не пыталась найти вас раньше. Я не злюсь и не печалюсь. Но недавно…»

Все не то. И что она так настойчиво повторяет, что не злится?

Сверху послышались рев и радостный вскрик. Было воскресенье. Наверное, шел матч. Мэрибет не звали, но она знала, что Тодд с Санитой будут ей рады, а ей надо было отвлечься. Она сунула блокнот с бумагой под папку, которую недавно купила, чтобы складывать туда письма близнецам, и пошла наверх.

Дверь открыл Тодд в спортивной кофте и с темными кругами под глазами.

– Матч просто ужас.

– Опасная ситуация? – спросила Мэрибет.

– Я весь извелся. Ненавижу «Соколов».

– Это М. Б.? – крикнула Санита.

– Да. Кажется, пришла с нами болеть. Я прав? – с подозрением спросил Тодд.

– Я бы с удовольствием. Но можно мне сначала почту посмотреть?

Тодд фыркнул.

– А нельзя уже прекратить весь этот фарс и признать, что вам от нас только Интернет и нужен?

– А вам от меня – мои кулинарные навыки.

Тодд ухмыльнулся.

– Правду говорить приятно, да? – И кивком указал на ноутбук. – Устраивайтесь поудобнее.

Она села, а Тодд ушел обратно в гостиную. С последнего письма Джейсона прошло три дня – плюс еще один поцелуй, – а она так и не ответила. Мэрибет не то чтобы избегала общения. А просто не знала, что сказать. С чего начать. «Я очень рада, что ты разозлился, потому что хотя бы притворяться перестал». Казалось, что это будет как-то неправильно.

Но думать ей не пришлось, потому что ее ждало новое письмо от Джейсона. С темой «Все начистоту».