Осторожно, двери открываются

В сказке про Изумрудный город герои под конец выводят Гудвина на чистую воду, но мне такая удача не улыбнулась. Плохая из меня оказалась Элли: Трусливого Льва чуть не потеряла, мошенник Гудвин остался хозяином положения, да и воздушного шара домой не предвидится. Полный провал.

– Расскажи, что тут было, – тихо попросила я. – Я просто хочу помочь. Мы же команда.

– Ты не можешь мне помочь, – глядя на меня ясным взглядом, сказал Антон. – Это не твой город и не твое дело.

Мы столько всего пережили вместе, и сейчас мне хотелось, чтобы чужое дело стало моим, чтобы мне доверяли, – но желание явно было не взаимным. Антон встал и пошел туда, откуда я только что явилась: бледный, возмутительно красивый в своей новой одежде. Я тихо поплелась за ним – ноги все еще плохо слушались, и он это заметил.

– Шагай нормально. Теперь ты можешь идти куда хочешь.

Остаток тяжести в ногах сразу прошел, – и все же от этих слов мне стало грустно.

Через анфиладу комнат мы вернулись в зал с гобеленами. Дверь, через которую можно выйти на лестницу, еще недавно была заперта, а сейчас распахнулась, стоило надавить ладонью. Здесь бродят помощники, которых мы не замечаем, или дворец волшебный, как замок из «Красавицы и Чудовища»?

Но даже если так, волшебство тут было мрачным, недружелюбным. Мы вышли на прекрасную лестницу, и я все ждала, что нас кто-то остановит, но нет: мы беспрепятственно спустились по ступеням, накрытым алой ковровой дорожкой. Лучше бы мы спасались из этого дворца, прыгая из окон на лестницу и отбиваясь от бандитов канделябрами. Нас отпустили слишком легко, и ночь оставила во мне ощущение катастрофы, такой незаметной, что даже обсудить ее не получится.

Мы толкнули дверь, ведущую на набережную. После теплого дворца ветер над рекой казался ледяным. Где-то далеко встало солнце, – невидимое за тучами, оно все же подсветило их розовым. Прохожих стало больше, они шли по набережной, кутаясь от ветра и не обращая на нас внимания. Интересно, они вообще видят нас – или мы скрыты той же иллюзией, которая укрывает дворец строительной сеткой?

У Антона было холодное, замкнутое лицо, и я думала, он сейчас скажет: «Прощай, твои проблемы теперь – твое дело». Но он повернулся ко мне, и его взгляд смягчился.

– Ты есть не хочешь? – спросил он.

– Умираю с голоду.

– Сейчас рановато, конечно… Но я знаю местечко на Площади Восстания, где уже подают завтраки. – Антон еще посмотрел на меня с молчаливой неловкостью, как будто пытался извиниться. – Угощаю. Выберешь что захочешь.

Несмотря на все тревоги, от этих слов я почувствовала на лице улыбку.

– Я захочу все, – сказала я. – Кстати, а где твоя машина?

Глава 13 При этой же луне

Во сне ль все это снится мне,

Или гляжу я в самом деле,
На что при этой же луне
С тобой живые мы глядели?

Федор Тютчев

Мои глаза так привыкли к красоте, что я не удивилась, когда «круглосуточная закусочная», как ее назвал Антон, оказалась залом с лепниной на белоснежном потолке и красными бархатными креслами. К этому, конечно же, прилагались люстры с хрустальными подвесками, зеркала и картины. Мы сели у окна, которое занимало добрую половину стены, и тревога наконец-то начала меня отпускать: мы вырвались из угрюмого дворца Гудвина, не потеряв ни капли крови. А дальше, как обычно, разберемся.

Антон заказал омлет с жареным беконом, а я – бриошь с яйцом пашот, чтобы почувствовать себя изысканной принцессой этого города. Несмотря на раннее воскресное утро, мимо нашего окна то и дело спешили люди. Шанс вернуться домой я упустила, и все равно было такое чувство, словно я начинаю новую жизнь. Жить здесь, вот так же спешить по утрам на работу, каждый день видеть что-то красивое – неплохая жизнь. Даже если она загробная.

– Раньше здесь был главный городской вокзал, Московский, – сказал Антон, указав на здание с башенкой, которое возвышалось на другой стороне площади. – А сейчас торговый центр.

Меня преследуют вокзалы, с которых никуда не уехать. Скоро, видимо, посмотрю всю местную коллекцию.

– Слушай… – начал Антон, когда нам принесли две гигантские чашки кофе. – Я никогда не пробовал выехать из города, как-то в голову не приходило. И если вдуматься, это реально странно.

Я блаженно вздохнула, отпив кофе. Крепкий, с молочной пенкой. И как же сильно я устала – руки еле держат чашку.

– Когда мы в последний раз виделись, сестра мне сказала: «Проведи хоть один день интересно», – пробормотала я, осторожно поставив чашку на блюдце.

– Провела? – Антон насмешливо поднял брови.

Лицо у него немного ожило – видимо, кофе любого приведет в чувство.

– Антон, что тебе сказал Гудвин?

– Пей кофе, – буркнул он, и я поднесла руку с чашкой ко рту с такой скоростью, что чуть не облилась. – Извини. Вечно забываю про шалуна. И вообще… Извини в целом. Эта ночь войдет в историю Стражи, мы славно поработали.

Он исподлобья глянул на меня, вертя в руках чашку.