Осторожно, двери закрываются

Новый год встречали втроем – отец, Салихат и новоявленный жених. Салихат расстаралась – стол такой собрала, что у мужчин глаза на лоб вылезли. Даже отец удивился – а уж он про способности дочери знал. И бурчак состряпала, и шурпу, и лепешки чуду, и цкан. Налепила курзе и хинкали. Потушила овощи. Ну и, конечно же, оливье – куда без него. А еще сладкие булочки испекла и печенье. И с собой жениху все собрала, завернула. Он только стоял и повторял:

– Ничего себе, а?

Ушел он в час ночи – заметил, что отец устал, хочет спать, и тут же откланялся. Воспитанный человек. Салихат пошла его провожать. На пороге он взял ее руку и осторожно поцеловал. Она задрожала и вспыхнула от счастья.

Выходит, правы соседки – везучие в их роду женщины.

Кстати, как только узнали, что Салихат просватана, стали сватать отца. Караулили на улице Салихат, брали ее под локоток и принимались нашептывать: «Какая хорошая женщина вдова Асият. Чистоплотная, хозяйственная. И лицом приятная, и невредная, ну ты же знаешь, правда? Или Гавхар. Тоже вполне. Да, молодая, тридцать два всего. Ну и что? Семья хорошая. А что у Гавхар жених сбежал – так она же не виновата, правда? Да и вообще, Салихат. Не будь эгоисткой – сама замуж выходишь, а отец? Кто будет за ним смотреть?»

Салихат смущенно отмахивалась: «Хорошо, намекну отцу! А смотреть за ним буду я. Так что не переживайте. Я его не брошу».

От сватовства отец отказался – какие невесты? Даже кричал. Салихат испуганно приговаривала: «Да я все поняла, успокойся! Иди полежи, пап! И ради бога – не нервничай! Давление скакнет».

Свадьбу сыграли к весне. Шумную и пышную не хотели, но деваться некуда – на селе такие фокусы не проходят. Все равно набралось человек двести. Салихат видела – отец счастлив. Выдал-таки дочь замуж. И не за задохлика Заура, а за красивого, взрослого, уважаемого мужчину.

Первую брачную ночь провели в доме жениха – вот с этим ничего не поделаешь, традиции.

Наутро Салихат огляделась и пришла в ужас – хоть и старался жених, а все равно. Грязь по углам, пыль по шкафам – мужской глаз не женский, всего не видит. Она принялась за уборку.

Два дня крутилась. Возражения мужа не принимала:

– Пока дом не отмою, ничего мне не говори!

Убрала, а потом села и всплакнула – все равно неуютно. Мой не мой, три не три. Пока тут дом соберешь, пока гнездо совьешь! А в их с отцом доме и занавески, и светильники. И скатерти, и посуда. Все подобрано по цветам, все собрано с любовью.

Как жаль со всем этим расставаться! Просто до слез. Вошел муж, глянул на нее и все понял. Подошел, обнял:

– Хочешь, уйдем туда, к тебе? Возражать не буду. Ты так любишь свой дом. Да и отец – как его там оставишь? И наплевать, что люди скажут. Главное, чтобы ты была счастлива.

Салихат подняла на Камала глаза и еще пуще расплакалась. Прижалась к его плечу и долго, с полчаса, хлюпала носом. И еще поняла окончательно и бесповоротно, что теперь она – самая счастливая.

За те слова она была благодарна ему всю жизнь, всю жизнь их помнила. Все их двадцать с лишним счастливых, светлых и радостных лет.

Брак их оказался очень счастливым. Только одно омрачало – не было у них детей, не получилось. На работе Салихат слышала, как женщины жалуются на мужей – этот капризничает, все ему не так, тот зажиливает зарплату. А тот жадный, на помаду не выпросишь. Да и ее зарплату всю забирает – ничего не оставляет, вот какой гад. А этот – вообще! Завел любовницу в городе и ездит к ней по выходным. Женщины злились на мужей, поливали их последними словами, а Салихат утыкалась в бумаги и делала вид, что ничего не слышит.

Жаловаться ей было не на что. Подпевать сотрудницам не хотелось. Да и нечестно это по отношению к мужу. Врать она не любила и не умела. В разговорах участия не принимала, хотя женщины провоцировали ее, посмеивались и без конца повторяли:

– Ну ничего, молодоженка! Поживешь с наше – поймешь!

Тогда Салихат пугалась – а вдруг это правда? Неужели пройдет немного времени, и у них с Камалом все будет так же: вранье, измены, грубые слова?

Но проходили месяцы, и ничего не менялось – муж был по-прежнему нежен и называл ее ласточкой, крепко обнимал по ночам и повторял, как ему повезло. Камал помогал с огородом, запаривал корм для коровы, купил новый сепаратор для масла – старый, купленный сто лет назад, подводил.

Отец и муж дружили. Сошлись они сразу, приняли друг друга без оговорок. Уважать старших по возрасту – незыблемый закон Кавказа. Но Салихат видела – муж не только выказывает отцу уважение, он искренне любит ее старика. Да и отец смотрел на зятя с нежностью и называл сынком.