Осторожно! Я становлюсь человеком!

Но, к моему удивлению, субъект был абсолютно трезв. Как я это понял? А вы когда-нибудь обращали внимание на очень мудрый, но в то же время крайне ОБРЕЧЁННЫЙ взгляд ТРЕЗВОГО алкоголика? Постарайтесь вспомнить или представить это… Подобному взгляду могли бы в своё время позавидовать даже такие мужи философии, как Платон и Аристотель, надрывавшие столько лет свои извилины дилеммой об истинном первоисточнике жизни. Материя? Или всё же идея? Взгляд, в котором заключена вся горесть и безысходность нашего обречённого серого будущего, безрадостного мимолётного настоящего и навсегда ушедшего прошлого. Этот просветлённый субъект способен лишь посочувствовать всем окружающим его потерянным душам, которые до сих пор так и не смогли осознать столь глубокую и трудно постижимую истину бытия.

Когда я повернулся в его сторону, субъект даже не отреагировал, продолжая смотреть куда-то вдаль своим глубоким отрешённым взглядом. Мысленно он был очень далеко от места своего материального пребывания.. — возможно, где-то на родине экзотического дерева, поддерживающего его в ту минуту не только физически, но и морально.

Я полез в карман и понимающе протянул ему купюру в пять тысяч рублей — так сказать, для продуктивности мыслительного процесса. Просветлённый же, в свою очередь, снисходительно кивнул, оценивающе посмотрел на протянутую ему бумажку и, бросив на меня взгляд с надписью «Уважаю», неспешно и с чувством собственного достоинства взял купюру.

«А что? Пусть мой успех сегодня отпразднует кто-нибудь ещё!».

Предвкушая отдых, я воспрянул духом, взвесив возможные сценарии своих собственных вариантов празднования, и направился прямиком в любимое арт-кафе под названием «Халабуда». Здесь я утоляю не только обонятельно-вкусовые желания, заказывая наиболее изысканные и неординарные сочетания ингредиентов для моей незрелой рецепторной системы, которой, кстати, нравится вкус мороженого, залитого наполнителем в виде соуса терияки, но и погружаюсь в блаженное состояние самобытного катарсиса, общаясь с присущим этому заведению маргинальным контингентом.

Большинство посетителей «Халабуды» — это постоянные клиенты, которые здесь, вдали от офисной суматохи, возвращаются к истокам человеческих ценностей, не требующим ни современных технологий, ни меркантильных схем, ни удручающих планов на завтрашний день. Всё стирается…

Не понятно, то ли посетителей греет само название заведения — «Халабуда», заставляя почувствовать уединённость, то ли причиной всему — вездесущий растаманский дым кальянов, приятно обволакивающий каждого гостя, но народ здесь начинает отчётливо понимать, что деньги, статус, имидж — это лишь временные и очень зыбкие понятия, навязанные современной действительностью в каком-то эфемерном и нелогичном контексте.

Хотя, вполне возможно, что данное место — это самое обычное и заурядное кафе, каких в нашей столице можно сыскать не менее тысячи, а блаженное и приподнятое настроение моего сознания — не что иное, как результат банальной неоткалиброванности моей рецепторной системы и обрабатывающих её подсознательных алгоритмов. Вот и плющит меня от вдыхаемого продымленного воздуха…

Такси брать не стал и, по обыкновению, отправился в «Халабуду» пешком. Уже подойдя к заведению — на часах было почти семь часов вечера, — я снова обратил внимание на низкий заряд своих аккумулятор. «Лучше бы я взял такси… Хотя запас ещё, в принципе, имеется… но ночью, как вернусь домой, нужно будет обязательно подзарядиться», — решил я, не желая вносить изменения в намеченный ранее план досуга.

Стоя на улице перед «Халабудой», я позвонил в отдел кадров:

— Завтра мне снова в больницу, — оправдательно начал я. — Поэтому, скорее всего… приеду уже после обеда.

— Не-не-не! — громко затараторила Валентина Петровна. — Тут Эдуард Петрович пару часов назад совсем взбесился! Ему срочно нужны были какие-то отчёты, а на рабочем месте ни тебя, ни Павла Игнатьевича!

— Как?!..Куда же?!.. Стоп! А где Павел Игнатьевич? Он же был сегодня на работе?

— Был… Только это,… часа в три дня резко сорвался в какую-то командировку… опять на свои Сейшелы. У него, оказывается, запланированы очередные переговоры с инвесторами… И, главное, билет заказан, гостиница забронирована.

— А фельдмаршал наш что?

— Ну…, а что фельдмаршал? Меня отчитал, что я, видите ли, была не в курсе этой командировки и не сообщила ему. А я ведь действительно… то ли забыла, то ли не знала! Так всё не вовремя… — эмоционально причитала Валентина Петровна.

— Ладно-ладно! Так Павел Игнатьевич уже улетел? — возбуждённо спросил я.

— Так ээ… Ну, почти. Звонил из аэропорта полчаса назад… Просил привезти ему его ноутбук и записную. Он их в офисе забыл…

— Отвезли?! — я разволновался не на шутку. Такой компромат улететь может! Видеозаписи, конечно, есть… Но ноутбук со всей инфой — это совсем другое дело.

— Почти… Водителей наших не было, поэтому Венера через таксиста отправила…

«Ситуация, блин! Это же надо?! Рано расслабился…».

Я начал судорожно прикидывать варианты.

— Иннокентий! — криком бросила сильно взбудораженная Валентина Петровна.