Осторожно! Играет «Аквариум»!

– Это точно рекорд в российской рок-музыке, потому что такого количества альбомов нет ни у одной отечественной группы.

– Может быть. Просто мы очень давно этим занимаемся, дольше всех, если не считать «Машину времени». И к тому же мы больше, чем все остальные, любим записываться.

– Скоро «Аквариуму» тридцать лет.

– Я тоже про это слышал, но сам не считал, не знаю…

– Тридцать лет «Аквариуму» исполнится либо в июне следующего года, либо в самом начале июля.

– Может быть. Но ведь нужно, чтобы следующий год еще наступил…

– Есть ли у тебя и у группы какие-нибудь планы в связи с наступающим тридцатилетием?

– Может быть, я уеду в Китай… Мне только что Африка сказал, что они с Пелевиным сейчас, 13 октября, уезжают в Китай, я позавидовал и подумал, что, может быть, мне надо все бросить и уехать вместе с ними… А вообще-то, как только в воздухе запахнет юбилеем, я куда-нибудь отвалю…

– Я помню, что в 1997 году, когда «Аквариуму» исполнилось двадцать пять лет, ты тоже был не слишком настроен на юбилейные концерты. И тем не менее они состоялись и в Питере, и в Москве.

– Да. это был прямой шантаж. Я просто юбилеи не люблю!

– Недавно вышел альбом «Сделано на Мосфильме», в который вошли песни и инструментальные композиции, звучавшие в кинофильмах, снятых Сергеем Соловьевым.

– Дело было так. Стою я на телевидении в году, наверное, 1988-м. И подходит ко мне невысокий, толстенький человечек с бородкой и начинает гнать что-то ужасное… Потом выяснилось, что это был Сережа Соловьев, великий русский режиссер. Он мне очень понравился. Наверное, я ему тоже. И он предложил мне играть главную роль в фильме про молодежь. Я отказался, сославшись на то, что мне не шестнадцать лет. Я сказал, что не хочу этого делать, но… порекомендовал ему Африку. И так Африка стал великим киногероем современности, и так сложился фильм «Асса», потому что Африка тоже внес массу своих поправок, начиная с названия фильма. А Сережа Соловьев за то, что я отказался сниматься, потребовал, чтобы я написал музыку. И тогда дело пошло так: мы приезжаем на «Мосфильм», плотно оккупируем студию, причем… происходило это с 1988-го по 1991-й. Мы пишем на мосфильмовской студии все, что мне приходит в голову. Я показываю то, что мы записываем Сереже. Подходит? Он говорит – замечательно, это подходит. И таким образом мы записали много музыки и для фильмов, и для себя. И вот какая-то часть из того, что мы записали на «Мосфильме», и выпущена в новом сборнике.

– Но ведь далеко не все, что звучит в этом сборнике, было использовано в фильмах.

– Да, не все звучало в фильмах, но Сережа был волен брать все, что мы пишем. Что-то было ему нужно для фильмов, что-то он оставлял нам. И мы это хватали и под мышкой уносили с «Мосфильма», но музыка осталась там, на пленках. И когда готовилась эта пластинка, звукорежиссеры с «Мосфильма» без нашего ведома восстановили все, что мы там делали, причем я даже не знаю, что они сделали в итоге, я с тех самых пор этого и не слышал.

– Какой из периодов жизни «Аквариума» представляется тебе наиболее интересным?

– Когда я пытаюсь что-либо вспомнить, я замечаю, что мне на самом деле нравилась большая часть, я не помню периода, который мне бы не нравился. Все периоды были артистически очень интересны. Но я все время продолжаю говорить, что интереснее всего сейчас. И это на самом деле правда!

– Летом этого года вышла книга Дюши Романова («История „Аквариума”». Записки флейтиста».) Когда ты читал Дюшины воспоминания, то какова была твоя реакция?

– Мне было очень интересно ее читать, потому что Дюша напомнил мне о массе вещей, которые я в принципе, казалось бы, помню, но поскольку у него была немножко другая точка зрения, то я очень свежо почувствовал то, что он описывает.

– А вот Сева Гаккель тоже написал свои воспоминания. Что ты думаешь о его книге?

– Книжки получились немножко разные… У Севки – свой угол зрения, у Дюшки – свой. И оба они отличаются от того, что помню я.

– И друг от друга.