Осторожно — пума!

Чистенькие, с затейливыми балкончиками, русскими печами, лавками и стульями домики отдавались безвозмездно таежным жителям, но были совершенно непривычны и совершенно неудобны для них. В самом деле, каждый раз, входя и выходя, нужно было закрывать дверь. Вместо того чтобы садиться прямо на землю, требовалось сидеть на стульях, нельзя было разводить костер в доме. В первое время владельцы домов складывали в них шкуры, а сами жили рядом в чумах и палатках. Но приехал председатель наслега и сказал, что надо жить в деревянных домах, что их для этого и строили. Пришлось переселяться. Переселение каждый понимал по-своему. Один охотник вошел в дом вместе со своим чумом и поставил его среди комнаты. Это тоже было неудобно. Шесты нельзя было воткнуть в пол: они разъезжались на его гладкой поверхности; их необходимо связывать не только вверху, но и за нижние концы. Пришлось также таскать плоские камни для очага — без них загорелся бы пол. Вне чума оставались углы комнаты. Они были использованы под отбросы. Подобные анекдотические случаи сплошь и рядом сопровождали переход кочевников к оседлости.

Наша машина стояла около крайнего домика Новой Стойбы. По его облику видно, что он совсем недавно отвоевал строительную площадку у тайги. Ограда из поставленных вертикально ольховых прутьев отделяла участок от дороги, а тыловая часть участка упиралась в уже поредевшую, но все же настоящую тайгу. Часть участка использовали под огород — картофель, капусту, огурцы. Среди огорода кое-где сохранились невыкорчеванные пни. Перед фасадом к цветущему таежному кустарнику, даурскому рододендрону, посадили мальву и пионы, и это отгораживало окна от пыльного тракта. В небольшом сарайчике хрюкала свинья, а вокруг бродили куры, заходили в таежные густые кусты, из которых торчали останцы гранитных скал в виде причудливых столбов. Дальше по улице было еще несколько таких же новеньких домиков, вклинившихся в тайгу. Стойба росла.

В доме три небольших комнатки и словоохотливая хозяйка.

— Здравствуйте. Мы экспедиция. Не поместите ли нас у себя на два-три дня?

— Да живите хоть все время, мне веселее будет. Недавно дочь замуж выдали — на прииске Лукачек теперь живет. Сын меньше года как из армии вернулся. Сейчас в рейсе — шофером работает. А муж — слесарь на автобазе. Лето — время горячее, все машины по тайге гоняют, людей не хватает, вот он по две смены работает. Да ведь и деньги нужны, поизносились, пока дом-то строили, да еще свадьбу недавно сыграли.

Своим имуществом мы завалили одну комнату и, отпустив шофера, пошли в центр поселка в столовую. Идти до нее больше километра. Столовая с небольшими перерывами работала круглые сутки. Она обслуживала шоферов, проезжих и поселковых жителей, главным образом служащих.

Вернувшись уже затемно, мы улеглись и вскоре уснули безмятежным сном, не обратив внимания на то, что в доме никого не было.

Утро застало нас тоже совершенно одних. Хозяев не было ни на огороде, ни в сарайчике, ни у соседей, и те ничего не могли сообщить о местонахождении хозяйки, а хозяин, известно, на работе. Хозяйка, видимо, в магазин пошла.

Ждем час, ждем два, ее нет, а есть хочется. Стали искать замок.

— Вот запрем и уйдем, пусть-ка нас тогда подождут, — в сердцах говорю я.

Но, сделав подробный обыск всего немудреного имущества и не обнаружив замка, мы решили изменить тактику.

— Давай обедать по очереди. Не бросать же имущество без присмотра.

Сначала в столовую идет Надя, я охраняю дом. Потом иду завтрако-обедать я, она становится сторожем.

— Ну, это уже ерунда получается. Выходит, вместо работы в тайге мы в сторожа стойбинские попали.

— Сторожа-то сторожа, это бы еще полбеды, а вдруг кто хозяйку убил или задавили да в кусты выбросили.

Становилось жутковато. Мы даже не пошли ужинать и сидели на пороге, дожидаясь хоть кого-нибудь.

Часов в одиннадцать вечера к калитке подошел человек. По его уверенным действиям мы почувствовали хозяина. Его мы еще не видели.

— С вашей женой что-то случилось. Целый день дома нет.

— Ничего не случилось. Вчера вечером шофер с Лукача передал, что дочь просила приехать, по хозяйству помочь. Вот она в ночь и уехала. Вас дома не было.

— Как же это вы уходите, уезжаете за тридевять земель, дома оставляете незнакомых людей. А вдруг они уйдут и дом без присмотра оставят. Ни замка, ни записки не оставили.

— А-а, — засмеялся хозяин. — Я ведь забыл, что вы, москвичи, народ подозрительный. Замков-то у нас и нет. Четвертый год здесь живем, их ни разу в кооперацию не привозили. Во всей Стойбе, наверное, всего два замка — на складе да на магазине, и то специально откуда-то привезли. Да и не нужны они здесь. Никто не балует. Не заведено у нас воровство. Вы не беспокойтесь, езжайте куда надо, все будет цело.

— Как же так? Ведь дорога под окнами. Мало кто тут уезжает, приезжает.