Осторожно, женское фэнтези

— Душу открываешь, я помню. Но такой рисунок я нашла в комнате Мартина Кинкина после того, как он пропал, и хочу убедиться, что это никак не связано, потому что волнуюсь за тебя.

— Это не связано, — проговорила Сибил, но так неуверенно, что не только я, но и ничего не понимающая Мэг насторожилась.

— Выкладывай, — потребовала она.

Возможно, в другой ситуации провидица заартачилась бы, но сегодня все меркло рядом с глубокой личной драмой, и, чтобы скорее вернуться к ее обсуждению, нам было рассказано, что схема — часть заговора на удачу.

— Я состою в одном тайном обществе… Вы же смеетесь над таким, а я состою. И оно правда тайное. Мы друг друга не знаем и никогда не собираемся вместе, а переписываемся через книги. Обмениваемся знаниями, которым не учат на занятиях. Ничего запрещенного, просто заклинания не из программы…

— Переписываетесь через книги? — сердце забилось так громко, что я почти не слышала за ним собственного голоса. — Через библиотечные книги?

— Да. У нас особый шифр, а книги нужно брать в определенных секциях, с отдельных стеллажей. Это интересно, потому что сначала нужно найти…

— Ты использовала этот заговор? Его случайно не кровью нужно было переписать?

Она и сказать ничего не успела, только посмотрела на меня, и я поняла, что не ошиблась.

— Сибил, солнышко, — голос задрожал. — Что ты загадала?

— Роль. И получила ее. Заклинание работает.

Работает, но исполнение желаний — не результат, а условие, при соблюдении которого тебя не сотрут из новой реальности. На это намекал Мэйтин, когда говорил, что исчезновения связаны с тем, чего люди хотели для себя.

— Элси, ты объяснишь, что происходит? — потребовала Мэг.

— Объясню. Только сама сначала разберусь. Ты помнишь определение ритуала?

— Последовательно совершаемые действия, направленные на…

— И ни слова о том, что нужно встать в кружок и зажечь свечи? — уточнила я, не дослушав.

— Ну, обычно так и бывает: кружок, свечи…

Обычно — да. Но не обязательно.

— Переодевайся, — приказала я Сибил. — Хотя… Нет времени. Скажем, что ты репетировала в этом балахоне.

— Кому скажем? — жалобно пискнула подруга.

— Ректору. Полиции. Кто спросит, тому и скажем.

Куда бежать и кого искать в выходной день в огромной академии? Я решила, что никуда и никого. Выглянула в окно и заорала:

— Помогите!

Осталось дождаться, когда примчится моя охрана и проводит куда следует.

ГЛАВА 43

Не прошло и пяти минут после моих криков о помощи, как мы с подругами оказались в кабинете ректора. Мэг отпустили почти сразу же. Клятву о неразглашении, само собой, обновили.

С Сибил говорили долго. Сначала ее расспрашивали Оливер и Крейг, вежливо и спокойно, но мне все равно было неловко перед подругой, словно не она сама, а я втянула ее в эти перипетии. Потом пригласили менталиста, чтобы помог девушке в деталях вспомнить проведенный еще осенью ритуал. Инспектор тем временем начал поиск свидетелей и других пострадавших. Подчиненные Крейга, аки странствующие проповедники, обходили общежития, стучались в комнаты и рассказывали их обитателям о нехороших людях, через тайное общество «Свет скрытых знаний» распространявших искаженные формулы заклинаний, воспользовавшись которыми, доверчивые маги рисковали подцепить пожизненное проклятье. Всем, состоявшим в данном обществе, рекомендовалось прийти непосредственно к ректору — лучшему в академии специалисту по проклятиям — и провериться.

Что касается свидетелей, то первым в этом качестве вызвали незаурядного некроманта Яна. Сибил познакомилась с ним уже после ритуала и вряд ли что-то ему рассказывала, но, когда Крейг спросил меня, с кем подруга близко общалась… Наверное, мне просто хотелось увидеть, из-за кого сегодня извлекли из недр шифоньера Жуткое Платье.

Ян мне понравился. Не внешностью, хотя парень он, надо признать, симпатичный: голубоглазый блондин, высокий (для Сибил так даже слишком) и сложен неплохо. Понравился он мне тем, что после вчерашнего тоже страдал. Основательно страдал, древним испытанным способом, прямо шатало его от страданий, и пах он не гвоздичным маслом. Но голова у него и в лютой печали работала. Сложив воедино бравых полицейских, доставивших его пред несветлые очи ректора, присутствие здесь же Крейга и прозвучавшее имя Сибил, парень пришел к выводу, что подруга обвинила его в посягательствах на ее честь, тут же в этих посягательствах признался и заявил, что не покроет свое имя позором и в тюрьму не сядет — или пусть его сразу казнят, или, если Сибил согласится, он на ней женится, чтобы до конца жизни искупать недостойное поведение. Когда Крейг несколькими пассами его протрезвил… в смысле, вывел из состояния глубокого уныния, Ян слегка позеленел и сказал, что погорячился насчет казни, но от остальных слов не отказывался.

Хороший парень. Жаль, помочь не мог.