Удовлетворилась осознанием того, что это — взаимовыгодное сотрудничество. Может быть, кое-кто и мнит себя гениальным манипулятором, и думает, что заполучил себе послушную мышку, — пусть. Зато этот кое-кто никогда не сможет подступиться к единорогу, и будет слюнки глотать, наблюдая со стороны, как я “устанавливаю контакт” с дивным существом. А если он осмелится в обход эльфийских запретов притащить свой чертов шприц, я сама… Ничего я ему не сделаю, силенок не хватит. Но Грин и не пойдет на нарушение законов — в этом я отчего-то не сомневалась. Он ведь и тогда, во время операции, их не нарушил. Обошел, но не нарушил. Значит, если сейчас не найдет никакой лазейки, удовлетворится наблюдениями.
Надеюсь, ему нескоро наскучит этот “эксперимент”, потому что мне он не наскучит никогда.
Я думала о единороге остаток времени, что провела в лечебнице, рассеянно просматривая билеты и листая учебники.
Думала о нем в столовой.
В своей комнате, когда переодевалась для тренировки с Саймоном.
По дороге на боевой факультет.
Вспоминала темные переливчатые глаза под белыми, словно подернутыми инеем ресницами. Теплые влажные губы, осторожно касавшиеся моей ладони. Шелковистую гриву под своими пальцами…
И не заметила сразу появившегося передо мной эльфа.
— Добрый день, Илси.
— Добрый… — я едва успела притормозить, чтобы не врезаться в него. — Грайнвилль.
О нем я тоже думала. Давно, еще до единорога. Хотела поговорить, но так и не придумала, как начать разговор. Не спросишь же прямо длинноухого беловолосого нелюдя, притворяющегося моим другом, что он делал в зеркале из моего сна рядом с Элси?
— Ты была сегодня в посольстве, — сказал эльф.
— Была, — признала я, продолжив свой путь.
Грайнвиль пошел рядом. Как показывал опыт общения, иИнтересоваться, откуда ему известно, где и как я провела утро, было бесполезно.
— Что сказал тебе кэллапиа?
— Разве единороги умеют говорить? — удивилась я. Вышло неискренне.
— А как тебе понравилась леди Каролайн? — забыв о предыдущем вопросе, спросил Грайнвилль.
— Она милая, — ответила я сдержанно.
— Лорд Эрентвилль готов сделать своим преемником того, кто станет ее мужем. Это хорошее предложение. А я уже в том возрасте, когда мужчина моего народа может взять в дом жену.
Я резко остановилась и, развернувшись к эльфу, в упор посмотрела в прозрачные глаза:
— Зачем ты мне это рассказываешь?
— Чтобы ты поняла, что я по-прежнему честен с тобой.
— Зачем? — повторила я требовательно.
— Чтобы ты тоже была честна. Ты обижена на меня, Илси?
— С чего ты взял?
— Ты не говоришь со мной как раньше после той встречи.
— Какой? — я снова пошла по тропинке, обходя грязные проталины. — Когда ты поймал мою монетку? Это ерунда.
— Ерунда, — кивнул эльф. — Я говорил о другой встрече. Той ночью, возле бестиария.
Я сбилась с шага, но нашла в себе силы не остановиться. Сердце гулко забилось о ребра. Элси не помнила ничего о ночи, когда ходила в бестиарий. А наутро на ее месте уже была я.
— Не понимаю, о чем ты, — я натянуто улыбнулась.
— Тайны на обмен.
— Что? — я все-таки остановилась и вновь посмотрела в сверкающие льдинки, заменявшие эльфу глаза.
— Тайны на обмен, — повторил он четко и немного торжественно. — Я сказал тебе тайну, а ты скажешь мне свою. Разве друзья так не делают?
Все это было бы смешно…
— Нет, Грайнвилль, друзья так не делают. Люди так не делают. То, что ты открыл мне тайну, не обязывает меня поступать так же.
— Я знаю, — вымолвил он тихо. — На самом деле у нас так же, в этом мы почти не отличаемся, Илси. Но я подумал, что, если сделаю первый шаг… Я тревожусь о тебе. Ты очень изменилась с той ночи, и мне неприятно думать, что в этом есть моя вина.
Что же там произошло? Хотя бы намекнул.
Элизабет пошла в бестиарий, чтобы устроить “сюрприз” Оливеру. Во всяком случае, так она сказала подругам. Может ли быть так, что она соврала Мэг и Сибил и на самом деле пошла туда, чтобы встретиться с Грайнвиллем? Может.
Нет, не может. Тогда бы я помнила. Пусть не саму ночь, которая выветрилась из головы Элси с винными парами, а то, как она договаривалась с эльфом о встрече. Но я ничего такого не помнила. Значит, увиделись они случайно…
— Почему ты думаешь, что в чем-то виноват? — осторожно спросила я у эльфа.
— Потому что помог тебе тогда. Я не должен был этого делать. Ты…
— Была пьяна, — закончила я. Это уж сомнений не вызывало — вспомнить только, как Элси выглядела с утра.
— И это тоже, — согласился Грайнвиль. Шрамы на его щеках зашевелились. Рисунок расплылся на мгновение, а после вновь стал четким, но будто немного другим.
Это отвлекало. Завораживало… Гипнотизировало?
Я отвела взгляд: не хватало выболтать о себе все как на духу, или попасть под неведомую эльфийскую магию.
— Ты молода и неопытна, Илси. В тебе есть кровь моего народа, это дополнительная сила для тебя, но и дополнительная опасность. Мне стоило подумать об этом, но я… — он бегло произнес несколько слов на эльфийском, и я не успела ничего разобрать.
— Что? — сдвинула в недоумении брови.
— Я… заболел твоим вдохновением… Не знаю, говорят ли так люди.
— Не говорят. Но, кажется, я понимаю, о чем ты.