Осторожно, женское фэнтези. Книга 2

Ректор взял обтянутую кожей флягу и долго-долго смотрел на нее. А когда решился наконец пригубить, открылась дверь в операционную.

— Лучше не надо, — покачал головой Грин, опершись, а вернее — почти рухнув на дверной косяк. Каких усилий стоила ему эта операция, можно было представить по тому, как у меня потемнело в глазах, а рот наполнился горькой слюной. Причем стоял целитель на относительном отдалении.

Фляга вылетела из руки милорда Райхона и оказалась у доктора. Тот сделал большой глоток и шумно выдохнул.

— Жить будет.

Пальцы Оливера, сомкнувшиеся на моем запястье, задрожали еще сильнее.

— Он потерял много крови, — добавил Грин. — Нужно делать переливание и чем скорее, тем лучше. Кровь близкого родственника, думаю, подойдет лучше всего, поэтому — да, пить не стоит.

— Я… — ректор вскочил со скамьи и буквально подлетел к целителю. — Я до гроба ваш должник…

— Я не ростовщик, — раздраженно перебил взволнованную речь целитель. — Должники мне не нужны.

— Понимаю, но если что-то могу…

— Хотите кофе? — спросила я, прежде чем сама смогла понять, зачем. Он выглядел таким изнеможенным, что в голове само собой всплыло: кофе, крепкий, три кусочка сахара.

— Вы идиотка? — со смесью злости и удивления выцедил доктор.

— Нет.

— Да! — он скрылся в операционной, дверь захлопнулась. Но в следующую секунду открылась снова. — Да, я хочу кофе. Оставьте на столе… через пятнадцать минут, я еще не… Вы почему еще здесь? — переключился Грин на ректора. — Я разве не сказал… Демоны! Не сказал, простите…

Я вышла в коридор. Дошла до уборной и долго и тщательно отмывала руки, стараясь не смотреть ни в висящее над раковиной зеркало, ни на стекающую с пальцев алую пену.

По пути к кабинету Грина размышляла о том, остались ли у него еще чашки, или он все уже разгрохал.

— Ты?! — возопила рассевшаяся за столом заведующего Белинда Лемон. — Что ты тут делаешь?

«А ты?» — могла бы спросить я. Вряд ли патрон поручил ей рыться в своем столе.

— Доктор закончил операцию, — ответила я ровно. — Попросил сварить ему кофе.

— Я сама все сделаю! — заявила рыжая.

— Ему не нужно все, Белинда. Только кофе.

Просто кофе. Без слащавого сюсюканья и томных взглядов, иначе чашки и правда закончатся.

— А ты, выходит, знаешь, что ему нужно, да? — девушка вскочила из-за стола и медленно пошла в мою сторону, угрожающе сжав кулачки. — Думаешь, я не понимаю, чего ты добиваешься, Элизабет? Решила облегчить себе жизнь? Он ведь тебе даже не интересен, я помню, как ты кривилась, когда я о нем заговаривала… Но протекция — это другое, да? Сколько тебе еще учиться? Четыре года? Хочешь провести их под крылышком у Грина? Обхаживаешь его, вертишь тут своим тощим задом… Думаешь, никто не знает, ради чего? Я видела твои экзаменационные листы, Элизабет. Подписанные, между прочим. И я должна поверить, что это — всего лишь за чашечку кофе? Он такого не заслуживает! Не заслуживает такого отношения! Он… Он жизни спасает!

— Угу. А ты тем временем копаешься в его вещах, — угрюмо закончила я воодушевленное выступление мисс Лемон.

— Дрянь! — взвизгнула она.

Я оценила воинственный настрой и растопыренные пальцы с острыми отполированными ноготками и покачала головой:

— Пока ты не сделала какую-нибудь глупость, Белинда, например, не попыталась вцепиться мне в волосы или расцарапать лицо, напомню: я два с половиной года проучилась на боевом и еще помню приемы. А Грин не будет сидеть у твоей постели и держать за руку. Ему некогда. Он жизни спасает, да.

Рыжая оказалась не такой дурой, как можно было заподозрить. Прошипела что-то злобно и вылетела в коридор, по пути чуть не сбив с ног инспектора Крейга.

Тот посторонился, пропуская девицу, после вошел неспешно в кабинет и плотно прикрыл дверь.

— Вы не берите в голову, мисс, — сказал мне с отеческой лаской. — Не ей вам о протекции говорить… Услыхал случайно, не обессудьте. А красавицу эту Грину миссис Ридли подсунула, та, что старшей сестрой здесь. Она — дама толковая, дела ведет справно. Эду ей отказать неудобно было, да и Анабель, как назло, уехала… Вот та большая умница была и с доктором нашим школу прошла хорошую. Он ить не только заради кофе девчонок берет, учит потихоньку… И парней бы брал, так у тех же гонор, и у Эда гонор, вот и не держатся они при нем. А с девчонок, говорит, будет толк… С девушек, в смысле. Только не с рыжей этой. Потерпит ее Грин еще немного и спровадит по-хорошему…

— Простите, инспектор, мне это не интересно.

— Понимаю, — закивал он. — Болтаю много. Сплетничаю как будто. Но оно — для кого сплетни, а для кого и ценная информация. Никогда не знаешь, что в жизни пригодится… А чашки новые Эд вон в том шкафчике держит, — подсказал полицейский, когда я зажгла спиртовку. — Беда у него с ними, бьются часто. Так я за обычай взял чашками с ним расплачиваться. Приду ногу подчинить — несу чашку. И сладостей каких. Доктор наш до сладостей падкий, особенно, как полечит кого…

— Я спрошу у леди Пенелопы, — пообещала я, поняв намек. — Утром у нее был пирог и пастила. Возможно, еще что-то осталось.