Осторожно, женское фэнтези!

– Да уж, – полицейский вздохнул. – Не углядели. Хорошо, что Олли не сплоховал. А сейчас твоя помощь нужна. «Крылатый» вот-вот причалит, хочу, чтобы ты со мной пошел. Поглядим, что там.

– Видящему нужна помощь, чтобы что-то рассмотреть? – не поверил Грин.

И я бы не поверила.

А инспектор, выходит, видящий. Я могла бы и раньше догадаться: Оливер ведь говорил, что если кто-то и разглядит остаточный след заклинаний, то это Крейг.

– Не рассмотреть, – сказал старик. – С эльфами контакт наладить. Кораблик их, всякого не пустят. А у тебя с послом другие счеты, вот и…

– Хорошо, – не дослушав, согласился целитель.

– Если бы, – вздохнул полицейский. – Судя по тому, что Олли рассказал, хорошего мало. Нам-то понятно, кого убрать хотели, а вот что эльфы увидели… Если увидели, конечно. Тогда да, хорошо было бы. И библиотекаря они нам уже скрученного выдали бы. Только нет у меня на то надежды. Библиотекарь – мастак следы путать, а на «Крылатом» такой фон от артефактов, что любое эхо враз забьет. Да и если бы эльфы кого поймали, уже б нашли способ связаться. А они корабль разворачивают, к причалу заходят… Если не поняли, кто и что там плел, могут ведь и в покушении на посла обвинить, да?

– Вряд ли, – пожал плечами Грин. – Но академия может поспешить и предъявить претензии лорду Эрентвиллю, не обеспечившему должную безопасность гостей. Лучшая защита – нападение.

– Международный скандал хочешь? Защитник! Нам это дело по-тихому решить надо. Да и вообще лишнее оно, панику сеять. Если не поймем, кто мисс нашу столкнул, то и не надо всем знать, как оно на деле было. Что упала – видели, а почему… Может, заклинание какое сплела, не подумавши, и корабельную защиту ненароком пробила.

Что?! Меня чуть не убили, а скажут, что сама виновата? Может, и счет выпишут за нанесенный эльфийскому имуществу ущерб?

– Что? – не меньше моего возмутился Грин.

– То! – рявкнул на него инспектор. – И глазищами не сверкай. Сверкал уже один, малефик, между прочим. Не берет меня такое. А вы бы думали вперед оба. Вот растрезвонят сейчас, что нашу мисс пытались к праотцам спровадить, а вечерком, самое позднее завтра с утра, прибудет по портальной ветке ее батюшка. Шум, может, и не поднимет – Арчи Аштон не дурак, поймет, чем оно чревато, – но дочурку увезет. А без нее об этом деле можно забывать, не дожидаясь, пока оно само забудется. Понимаешь?

– Угу, – скривился Грин. – Сначала сделали из Элизабет приманку для убийцы, дважды позволили ему к ней подобраться, чудом в последний момент спасли, довели девушку до нервного срыва, а теперь выставим ее идиоткой перед всей академией?

М-да… Нерадостная картина вырисовывается.

– Эд, ты меня знаешь, – проговорил Крейг устало. – Я сам такие игры не люблю. Да и это так пока, предложение. Неизвестно, примут ли его эльфы и что мисс наша скажет. Захочет домой – удерживать не стану. Но если согласится остаться, то лучше сделать, как я говорю. Родителей опять же не волновать.

– Артефакт, – глядя не на Крейга, а в сторону, сказал целитель. – Если она согласится – не ошибка в заклинании, а артефакт со скрытыми свойствами. Купила или кто-то подарил, а вещь оказалась несовместима с магией эльфов. Браслет или кольцо – что-то, чем она могла коснуться перил, чтобы защита разрушилась вместе с деревом.

Мы с единорогом переглянулись и единогласно решили, что такое объяснение лучше, чем предложенный Крейгом вариант «Элси – дура».

Инспектору было все равно.

Он побурчал еще немного, посмотрел на часы и велел Грину собираться. Вышел, а целитель, словно спешить ему некуда, вернулся к сбору осколков. Смел, выбросил в корзину и направился в смежную комнату, где, как он сказал, спала я. Пробыл там не дольше минуты, а возвратившись в кабинет, остановился перед столом, и я увидела растянувшиеся во все стороны нити охранной паутинки. А может, почудилось. Не исключено, что и разговор Грина с инспектором мне приснился…

Как бы то ни было, уйти с зеленого луга, посреди которого, как на сюрреалистичной картине, стояла открытая дверь, не получалось. Видимо, целительская магия, даже второго уровня, действовала на меня все же странно, и оставалось только дождаться окончания наведенного заклинанием сна. А чтобы ждать было не так скучно, я взялась плести венок. Цветов вокруг росло немного, но и травы для моего занятия подходили. Особенно хорошо смотрелись пушистые желтоватые метелочки. Они задорно торчали из веночка во все стороны, и не так бросались в глаза огрехи плетения. Закончив, я надела венок на голову и растянулась на траве с мыслью, что надо поспать, если уж проснуться не получается.

И тут же проснулась.

Инспектора Грин не обманывал: я лежала на кушетке в комнатке-лаборатории. Кто-то был так заботлив, что снял с меня жакет и ботинки и укрыл пледом. Если бы под голову что-нибудь подложил, цены бы ему не было. А так шея затекла. Поднявшись, я растерла ее, покрутила головой и удивленно уставилась на свесившуюся к моему носу метелочку.

– С пробуждением, – показался в дверях доктор. – Как вы себя чувствуете?