Осторожно, женское фэнтези!

– Элизабет, – отвлек от разговора с богом ректор, – расскажите, пожалуйста, все, что помните о Чарли Лосте и о других пропавших. Боюсь, вы последний достоверный источник информации.

Инспектор достал блокнот. Оливер попросил секретаря принести еще чая и печенья. Рысь попытался слиться с мебелью, чтобы о нем не вспомнили и не выдворили из кабинета. А Мэйтин умостился на подоконнике.

– Странное дело, – в который раз сказал инспектор, когда я закончила говорить.

– Странное, – согласился Оливер. – Меня не оставляет чувство, что мы что-то упускаем.

– Я, кажется, знаю что, – подал голос Норвуд.

– Что? – порывисто обернулся к нему ректор.

Рысь почесал затылок и выдал несмело:

– Похоже, до Чарли еще кое-кто пропал. Библиотекарь. Тот, что сделал в формулярах записи, которые теперь изменились. Исчезновение имени Лоста еще можно связать с ним самим, но ведь поменялся почерк во всех карточках. И разве это нормально, что целую секцию обслуживает всего один человек?

В кабинете воцарилась гробовая тишина, и никто кроме меня не слышал аплодисментов с подоконника.

– Нравится мне этот парень! Ух, как нравится!

Он и раньше хвалил Норвуда, и я не удивлюсь, если выяснится, что своим присутствием тут Рысь обязан божественному вмешательству. Ладно, я – ценный свидетель, но оборотня ведь можно было и не посвящать в дела.

На фоне этих размышлений я чуть было не упустила норовившую проскочить мимо мысль, но успела-таки за нее ухватиться. Библиотекарь пропал? Но разве я не должна этого помнить? Автор я или как?

– Ты автор, – подтвердил Мэйтин. – Автор незаконченной историйки, охватывающей определенный период жизни Элизабет Аштон. Но что, если на момент начала книги она, как и все в академии, уже что-нибудь или кого-нибудь забыла?

Если Элси что-то забыла, я этого изначально не знала, потому что помнила только то, что писала, и то, что случилось, когда я уже была здесь. Но если забыли Чарли, получается, что меняется уже написанное?

– И это главная проблема, – сказал бог.

– Простите, – приложив руку к виску, словно у меня началась мигрень, я поднялась с кресла. – Можно мне отлучиться ненадолго?

В уборной я, словно в шпионском фильме, заглянула в кабинки и оценила, насколько плотно закрывается дверь, прикидывая, можно ли тут говорить вслух.

– Можно, – заверил бог.

– Рассказывай, – выдохнула я. – Что там о главной проблеме?

– Реальность меняется. И меняется не только реальность Элизабет, но и реальность Марины.

– Как это? – вот теперь я совсем-совсем занервничала.

– Меняется то, что было написано. Значит, ты или написала другую книгу, или вообще ничего не писала.

– И что теперь? Если я не написала, не будет Трайса?

– Трайс уже есть. Причинно-следственные связи – сложная штука, не всегда поймешь, где причина, а где следствие. Мир появился, потому что ты о нем написала, или ты о нем написала, потому что он был…

Что-то новенькое. Хотя неспроста же тут все не совсем так или совсем не так, как я себе представляла?

– Это сложно, – повторил Мэйтин. – И в данный момент несущественно. Просто подумай: если бы ты ничего не написала, как это отразилось бы на твоей жизни? Или что должно было случиться в той твоей жизни, чтобы ты не стала писать книгу?

Я сжала виски: похоже, и правда мигрень.

– Может, я не захотела? Или не смогла?

Или уже некому было придумать историю красавицы Элизабет Аштон…

А может быть, мне это было уже не нужно? Ведь не обязательно реальность меняется к худшему?

– Хочешь проверить? – серьезно спросил Мэйтин.

– Не знаю. Ты бог, скажи, как правильно.

– Игры с реальностью опасны, – сказал бог. – Даже если кажется, что вмешательство преследует благие цели. Меняя судьбу одного человека, можно изменить судьбу мира, и результат тут непредсказуем.

Я с сожалением вздохнула, признавая его правоту.

– Кто-то изменил свою судьбу? – озвучила я новую догадку.

– Да. Те, в кабинете, только что пришли к тому же выводу. Видимо, кто-то нашел описание ритуала и…

– Ты знаешь кто? – вцепилась я в футболку бога. Иероглифы на ней зашевелились потревоженными змеями, и я испуганно разжала пальцы.

– Нет, – ответил Мэйтин. – Реальность искажена, и все вероятности не отследить даже богам. Но если бы и знал… Я уже говорил, что не могу помогать тебе во всем. Иначе рискую сам нарушить естественный ход событий, и последствия будут непредсказуемыми.

– А когда ты меня сюда перетащил, ничего не нарушил? – высказала я сердито.

– Ничего. И что касается Элси и того медиума… Нет, это вообще всего касается: проверяй информацию.

Сказал и исчез. Но я к этому уже привыкла.

Глава 19

К моему возвращению в кабинете остался только Оливер. Он участливо справился о моем самочувствии, поблагодарил за уже оказанную помощь и высказал надежду, что я не откажусь от дальнейшего сотрудничества. Да-да, меня официально взяли в дело. Правда, не на должность помощника следователя, а в качестве ценного свидетеля. А ценные свидетели нуждаются в охране, и милорд ректор пообещал приставить ко мне постоянное сопровождение.

Именно этого мне и не хватало.