Осторожно, женское фэнтези!

Я думала о единороге остаток времени в лечебнице, рассеянно просматривая билеты. В столовой. В своей комнате, когда переодевалась для тренировки с Саймоном. По дороге на боевой факультет. Вспоминала переливчатые глаза под инеевыми ресницами. Теплые губы, осторожно касавшиеся моей ладони. Шелковистую гриву под пальцами…

И не сразу заметила появившегося передо мной эльфа.

– Добрый день, Илси.

– Добрый… – я едва успела притормозить, чтобы не врезаться в него. – Грайнвилль.

О нем я тоже думала. Давно, еще до единорога. Хотела поговорить, но так и не придумала, как спросить притворяющегося моим другом нелюдя, что он делал в зеркале из моего сна рядом с Элси?

– Ты была в посольстве, – сказал эльф.

– Была, – признала я.

– Что сказал тебе кэллапиа?

– Разве единороги умеют говорить? – неискренне удивилась я.

– А как тебе понравилась леди Каролайн? – забыв о предыдущем вопросе, спросил Грайнвилль.

– Она милая.

– Лорд Эрентвилль сделает преемником того, кто станет ее мужем. А я уже в том возрасте, когда мужчина моего народа может взять в дом жену.

– Зачем ты мне это рассказываешь?

– Чтобы ты поняла, что я по-прежнему честен с тобой. И тоже была честна. Ты обижена на меня, Илси?

– С чего ты взял?

– Ты не говоришь со мной, как раньше, после той ночи в бестиарии.

Я оступилась, сердце забилось о ребра. Элси не помнила той ночи. А наутро на ее месте уже была я.

– Тайны на обмен, – сказал эльф.

– Что? – я остановилась и посмотрела в сверкающие льдинки, заменявшие ему глаза.

– Тайны на обмен. Я сказал тебе тайну, а ты скажешь мне свою. Разве друзья так не делают?

Все это было бы смешно…

– Нет, Грайнвилль, друзья так не делают. Люди так не делают. То, что ты открыл мне тайну, не обязывает меня поступать так же.

– Я знаю. Но подумал, что, если сделаю первый шаг… Я тревожусь о тебе. Ты изменилась, и мне неприятно думать, что в этом есть моя вина.

Что же там произошло? Хоть намекнул бы.

Элизабет пошла в бестиарий, чтобы устроить «сюрприз» Оливеру. Так она сказала подругам. А на самом деле хотела встретиться с Грайнвиллем? Нет, я бы помнила. Пусть не саму ночь, а то, как договаривалась с эльфом о встрече. Значит, увиделись они случайно.

– Почему ты думаешь, что в чем-то виноват? – спросила я осторожно.

– Я помог тебе тогда, хоть и не должен был этого делать.

Шрамы на его щеках зашевелились. Рисунок расплылся на мгновение, а после вновь стал четким, но будто немного другим. Это отвлекало. Завораживало… Гипнотизировало?

– Ты молода и неопытна, Илси. В тебе есть кровь моего народа – это дополнительная сила для тебя, но и дополнительная опасность. Мне стоило подумать об этом, но я… заболел твоим вдохновением. Не знаю, говорят ли так люди.

– Не говорят. Но я понимаю, о чем ты.

Оливер сказал, что потратил полчаса, чтобы утихомирить разгулявшихся мумий. С его силой возиться так долго с заклинанием, сплетенным третьекурсницей? Странно, что он сам ничего не заподозрил. Наличия у этой третьекурсницы приятеля-эльфа, например, который «заболел ее вдохновением» к розыгрышам.

Наши способности не сочетаются. Даже полукровки владеют либо только людской, либо только эльфийской магией. Однако если в эльфийских чарах они, как правило, слабы, то, получив в наследство человеческий дар, часто превосходят по силе чистокровных людей. Элизабет этого превосходства прежде не чувствовала, но, видимо, Грайнвилль каким-то образом помог ей нарастить мощь заклинания, используя силу эльфийской крови. Теперь переживал из-за последствий этого эксперимента.

– Все в порядке, – уверила я его. – С утра мне влетело от ректора, но это уже в прошлом.

– Я беспокоюсь не из-за этого, Илси. Я боюсь, что новый опыт был преждевременным для тебя. Ты стала странно вести себя после того случая. Говорить странные вещи.

Угу. О спасении мира, например.

– Не обращай внимания, – отмахнулась я. – У меня сложный период. Перевод. Новые дисциплины. Практика. Устаю, вот и… А что ты делал в бестиарии в ту ночь? Ты говорил, но я уже забыла.

– Ты не забыла, – покачал он головой. – Я не говорил. Но скажу сейчас. Я рисовал горгулий, тех самых. Хотел представить их в полете, но мне это не удавалось. До твоего прихода.

Улыбка коснулась его губ и тут же растаяла.

– Вижу, ты торопишься, Илси. Не стану задерживать. Просто знай, что я все еще твой друг. Если захочешь поговорить, я буду рад.

Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Я рассчитывала на Саймона, как на помощника в расследовании, а получила персонального тренера. Учитывая, что от такого чудесного средства отдыха, как бойцовский клуб, я отказываться не собиралась, тоже неплохо.

Эффект от тренировки даже с воздействием единорога не сравнить. Единорог – это эйфория, безмятежность, накрывающая с головой, как волна, а затем откатывающаяся, оставляя тебя с прежними проблемами. Бой – это дренаж, освобождающий душу от избытка эмоций, а разум – от ненужных мыслей. Во время спарринга ты сконцентрирован на одной цели. Сконцентрирован и предельно собран… иначе получишь ногой в живот и согнешься пополам, отброшенный к канатам.