Осторожно: злая инквизиция!

Стоя под душем и мурлыкая себе под нос незатейливый мотивчик, я размышляла на очень важную тему: как быть, если инквизитор сейчас захочет жрать?

Потому что кое-кто (не будем тыкать пальцами в Ксюшу, в нее сегодня уже вдоволь натыкали!) забыл заказать еду, а возможность откупиться от ужина сексом я уже безнадежно (но как восхитительно!) профукала.

Глава 8 Максим

«Если женщина хочет — терпи, но дай». Эта народная мудрость пришла мне в голову к тому моменту, когда уже и «вытерпел», и «дал».

Еще с утра было понятно, что либо я высплюсь, либо начну портачить в работе: ослабленное внимание и падение концентрации не слишком способствуют успеху расследований.

Но какое ж тут выспаться, когда Ксения Егоровна изволят нестись без руля и без ветрил?

А ведь расслабился уже почти, решил, что приноровился к характеру и понял, как с ней работать… А тут гляди ж ты — р-р-раз, и ее в другую сторону перекосило!

В общем, вопрос стоял так: либо я ее трахну, либо шею сверну.

А ведь реально склонялся к тому, чтобы свернуть. По крайней мере, с точки зрения закона.

Больше всего злят ситуации, когда тебе мешают выполнять твою работу не потому, что имеется какой-то конфликт интересов, и не потому, что твоя работа чем-то угрожает мешающему, — а просто для того, чтобы доколупаться до тебя, расковырять твою броню и достать до мяса.

А на твою работу — важную, нужную! — на спасение чьих-то жизней и восстановление справедливости этому человеку наплевать.

Сейчас, после адреналинового секса, эта злость уже поутихла, но когда мы поднимались в квартиру — гнев клокотал вровень с краями.

Гнев, замешанный на разочаровании в женщине, с которой делишь постель.

Стоя под душем, я ухмыльнулся: вот же бесячая баба!

…но могла бы и просто сказать!

Уж кому-кому, а Ксюше стыдливость бы не помешала озвучить свои фантазии.

Хотя…

Я вспомнил накал, качели, которые протащили меня от бешенства до эйфории разрядки: пожалуй, да. Это было бы уже не то.

Я вышел из ванной и упал на кровать. Сил не было от слова «совсем», и я успел еще договориться со Свердловой не устраивать сексуальные пляски вокруг рабочих вопросов и провалился в сон.

В первый момент я не понял, что меня разбудило, но дернулся всем телом: проспал!

В комнате царили сумерки, а в приоткрытое на проветривание окно сочилась не южная жара, а вечерняя прохлада, и я, мысленно грязно ругаясь, торопливо выбрался из-под нежно-зеленой простыни.

Ну, поработал! Съездил! Опросил!

Точно помню, что устанавливал будильник на два часа дня. Видимо, отключил его, не просыпаясь.

Посмотрел на время — десятый час. Ничего ж себе, меня развезло…

Так, все — больше никакого секса в ущерб работе.

Желудок жалобно заурчал, и чутья коснулся умопомрачительный запах.

Понятно теперь, что именно меня разбудило.

Голод, убедившись, что его наконец заметили, скрутил желудок спазмом.

Натянув джинсы, я отправился к источнику божественных ароматов, то есть — на кухню.

А там…

А там была она.

Божественная. Прекрасная. Заставляющая сердце биться чаще.

Еда!

Ведьма, как раз вынимающая мясо из духовки, тоже была там.

Фартук поверх футболки, едва прикрывающей шикарную задницу, кухонные рукавицы, босые ноги…

Когда она оглянулась, вслух шутить насчет места женщины я не стал (горячий противень на голову — это не только больно, но и что потом есть?), но ухмылкой и взглядом дал понять все, что думаю об открывшейся картине.

Она сделала вид, что не заметила, но — хе-хе! — заметила!

Окинул взглядом фронт работ. Так-с, с чем тут требуется помощь?

Овощи уже порезаны в салат, осталось заправить, а вот что у нас булькает на плите?

Выключил-закрыл пыщущую жаром духовку, сдвинул крышку с тематической кастрюли, на боку которой исходил паром котел с зеленым варевом… О, картошка!

Потыкал вилкой — готова.

Где-то здесь я видел толкушку…

Стоя рядом, мы занимались каждый своим делом: я старался не ляпнуть себе «картофельный компресс» на голый торс, потому что фартук у Свердловой был только один и его уже украшала собой хозяйка, а Ксения мешала салат, мурлыкая себе под нос величайший хит всех времен и народов:

— «Я готовила еду — с лебедой череду,

Ты давился и рыдал — мал-помалу привыкал».

Идиллию нарушил дверной звонок.

— Сама не открывай, — одернул я ведьму, которая уже было направилась к входным дверям.

Скользнул к своим вещам, надел футболку. Активировал артефакты. Ощутил, как кончики пальцев закололо заемной силой. Все, можно и взглянуть.

За дверью стояла смутно знакомая старушка в седых кудельках и, решительно поджав губы, целеустремленно давила звонок.

Что могло понадобиться почтенной пенсионерке у соседки в половину десятого вечера?

Есть у меня предположение…

От тоскливого предчувствия заныли зубы.

На всякий случай убедившись, что гостья за дверью одна, я жестом пригласил Ксению взглянуть в глазок… Судя по тому, как ее перекосило по диагонали всем лицом, у нее тоже были догадки о целях визита.

Что, в общем-то, неудивительно — если учитывать, какой кошачий концерт мы устроили днем.

Обреченно щелкнув замками, крапивинская Хозяйка открыла дверь:

— Добрый вечер, Анна Гавриловна.

— Здравствуй, Ксения.